Сергей Фирсов - «Якорь спасения». Православная Церковь и Российское государство в эпоху императора Николая I. Очерки истории

Однажды Николай I посетил столичную первую гимназию, выразив свое неудовольствие увиденным. Что же послужило раздражителем самодержца? Мелочи. Один из лучших учеников класса слушал урок истории облокотясь о парту. Это восприняли как нарушение дисциплины. Та же картина наблюдалась и на уроке Закона Божьего: мальчик сидел, прислоняясь спиной к заднему столу. Священник получил выговор, но не смолчал и ответил грозному монарху: «Государь, я обращаю внимание более на то, как они слушают мои наставления, нежели на то, как они сидят» [64] См.: Никитенко А. В. Моя повесть о самом себе… С. 231. Запись от 10 апреля 1833 года. . Прошел год, и император вновь посетил эту гимназию. На сей раз все ему понравилось, и провинившийся ранее священник был исключительно возвышен: вернувшись во дворец, Николай I сказал, что нашел законоучителя детям, и уже 2 февраля 1835 г. священник Василий Бажанов был представлен в новом качестве императорскому семейству, став вместо протоиерея Герасима Павского также духовником наследника и великих княжон. Постепенно доверие Николая I к новому священнослужителю возросло настолько, что отец Василий, по его собственным словам, «входил во дворец, как в свое семейство». Лишь в начале 1840-х гг., из-за интриг обер-прокурора Св. Синода графа Н. А. Протасова, произошло некоторое охлаждение отношений. (Граф Протасов опасался, что в случае смерти протопресвитера Николая Музовского священник Василий Бажанов займет его место, войдет в состав Св. Синода и не будет полностью ему, обер-прокурору, подконтролен.) Мнение об отце Василии как о неуживчивом и самоуправном человеке, впрочем, не помешало ему после кончины протопресвитера Николая получить временное управление придворным духовенством. При этом ни он, ни его воспитанники – дети Николая I, не надеялись, что последует высочайшее повеление о назначении его духовником царя. Однако это произошло 5 декабря 1848 г., одновременно с награждением отца Василия митрой. Тогда же он стал обер-священником гвардии и гренадер, заняв место в Св. Синоде. Как и его предшественник, отец Василий совмещал обязанности протопресвитера придворного духовенства и обер-священника гвардии. Удивительным считать это не приходится: военные пристрастия Николая I, как уже говорилось, распространялись и на священнослужителей. Важнее задаться другим вопросом: почему все-таки отца Василия назначили императорским духовником, несмотря на шесть лет высочайшего «неблаговоления»? Увы, ответа не существует; не знал его и сам новый духовник. Логику поступков Николая современники могли объяснить не всегда; не поняли данное назначение даже супруга и дети самодержца. Но, как писал много лет спустя отец Василий, «с этого времени государь по-прежнему стал ко мне благосклонен, и после первой исповеди сказал семейству своему, что он в первый раз исповедался. Не знаю, что эти слова означают. Не то ли, как некоторые уверяли, что государь не исповедовал своих грехов перед духовниками, и духовники не предлагали ему вопросов, а прочитывали только молитвы пред исповедью и после исповеди?» [65] Автобиография протопресвитера В. Б. Бажанова // Николай Первый и его время… Т. 2. С. 348–349. Нет ответа и у нас. Но подмеченное царским духовником обстоятельство лишний раз свидетельствует: Николай I очень серьезно относился к исполнению своего христианского долга и, встретив священника, который смог понять его, немедленно заявил об этом своей семье.

Абсолютизируя свою власть, император, тем не менее, прекратил практику помещения царских портретов в храмах, считая это недопустимым. Дело решил случай. Проезжая в 1832 г. Белгород, Николай в соборе увидел собственный портрет и приказал снять его, объявив выговор правящему епископу Илиодору (Чистякову; 1794–1861). Вскоре Св. Синод получил разъяснение от епископа, сообщившего, что порядок вешать царские портреты в храмах существовал с 1787 г., и заступился за владыку. Император согласился не объявлять выговор, но приказал по церквям своих портретов впредь не вешать [66] См.: Тальберг Н. Д. Христианин на престоле… С. 725. . Иногда наказывая архиереев, Николай I при этом не забывал прислушиваться к их мнениям, порой по самым незначительным причинам. Так, по его приказу был посажен на гауптвахту цензор «Библиотеки для чтения» А. В. Никитенко, пропустивший в XII книжке за 1834 г. переведенное из Виктора Гюго стихотворение «Красавице»: