Митрополит Корнилий (Титов): Сто проповедей митрополита Корнилия

Свобода каждого человека не мешает нам молиться как за живых, так и за мертвых, и если Священное Писание не содержит особых указаний и заповедей о молитве за усопших, то в нём нет и никакого запрещения это делать, что говорит о том, что моление за умерших Богу не противно, а, как видим из Церковного Предания, и самому молящемуся это небезполезно. Посему, поминальные прошения на панихиде заканчиваются словами: «Милость Божию и Царство небесное и оставление грехов испросивше тем и сами себе и друг другу и весь живот наш Христу Богу предадим».

Возможно, Божия Премудрость не провозглашает заповеди молиться за усопших для того, чтобы ранее своей смерти в надежде на это пособие не обленились живущие, и со страхом и усердием трудились над спасением своей души.

Но могут спросить, не напрасна ли молитва за умерших во грехах?

По слову апостола, напрасна молитва за тех, кто безнадежно отпал от жизни по вере, и в своем неверии и нераскаянности жил в противлении Богу и нет пользы от наших молитв о нем. Молитва же «о брате, согрешающем грех не к смерти» – то есть творящим не смертные грехи – может дать ему прощение грехов даже и после телесной смерти. Об этом пишет св. Иоанн Златоуст, призывая помогать усопшим «молитвами, мольбами и милостынями и приношениями» (1 послание к Коринфом, беседа 41). Особо действенна молитва за усопших во время Божественной Литургии, как пишет св. Иоанн Златоуст: «Не ленимся убо отшедшим помогающе, и приносяще о них молитвы. Ибо общее лежит вселенныя очищение. И возможно есть отовсюду прощение им собрати…». Блаженный Августин говорит, что не должно отрицать, что души усопших получают отраду, когда за них «приносится жертва ходатая, или творима бывает милостыня в Церкви; но сие полезно только тем, которые в жизни заслужили то, чтобы им сие после было полезно» («О вере, надежде и любви» гл. 110).

Святитель Григорий Двоеслов пишет о действии молитвы за усопшего инока, лишенного церковного погребения за нарушение обета. Из-за сострадания к его душе в течение тридцати дней была приносима безкровная жертва с молитвою за него, после чего усопший явился в видении своему брату и сказал: «Доселе худо мне было, а теперь уже я благополучен; ибо сегодня получил приобретение» (Бесед, кн. 4; гл. 55).

В заключение можно сказать, что моление за усопших издавна существовало в Церкви как благочестивый обычай. С давних времен моление за усопших было постоянной частью богослужения. Известным правилом этого обычая было то, что усердная молитва за усопших должна совершаться с верою и надеждою на милосердие Божие. И чтобы эта вера и надежда была крепка, то молящийся пока жив должен очищать себя от грехов, тогда и по нашей кончине молитвы ближних принесут душе нашей отраду и помогут в обретении вечного покоя и блаженства в Царствии Божием, в чем да поможет нам Господь, Ему же слава во́ веки! Аминь.

Дорогие братие и сестры!

Старообрядчество нередко упрекают в «обрядоверии», то есть в упрямом поклонении обрядам, считая их уважение к обряду чуть ли не идолопоклонством, поскольку не понимают, что обряд весьма важен в деле духовного спасения.

Сегодня причины, которые повлекли за собой раскол на Руси в XVII веке, кому-то кажутся малозначительными, второстепенными и даже глупыми и смешными, а сопротивление этим нововведениям – напрасным и безрассудным, «Разве ради этого стоило идти на мучения и лишать себя жизни?» – говорят они.

Но если, действительно, обряды – это «незначительные мелочи», то какой смысл реформаторам было возводить жестокие гонения на приверженцев старых обрядов? А если обряды, с которых ныне даже бывшими гонителями «сняты проклятия», значительны и спасительны, то к ним надо обязательно возвращаться.

После раскола господствующая церковь путем насилия требовала отказаться от обычаев и обрядов, совершаемых на Руси веками, и взамен признать превосходство греческих обрядов, к тому времени уже искажённых под влиянием католичества. В начале раскола приглашённые в Москву греческие церковные авантюристы и проходимцы с наглостью объявили древний русский обряд (утвержденный Стоглавым Собором 1551 года) – «плодом темноты и невежества». Фактически, вера, с которой неразрывно связан обряд, вера, которой спасался русский народ, – вера, с помощью которой одерживали победы над завоевателями, – вера, которая явила миру сонм русских святых, – эта вера вместе с обрядами объявлялась следствием «ошибок и невежества».