Белая Сова - Дневник одержимой. Маски Кундалини

Итог: активные сновидения – это продолжение реальной жизни, суровая школа выбора за несколько жизней сразу, ускоренное обучение Души. Там не купишь диплом или справку, не наврешь, не объегоришь, не увильнешь и не спрячешь мысли… ты один на один с собой! В текущей жизни человек не в состоянии попасть за день в десяток сложных, иногда просто фантастически нелепых ситуаций. И если раньше сны были в основном развлекательные, то сейчас они – обучательные, как будто кто-то вклинился в них с определенной целью меня ОБУЧАТЬ и ТЕСТИРОВАТЬ. И этот кто-то часто выступает в виде главного персонажа каждого сюжета, стараясь не показывать мне свое лицо, чтобы я случайно не отождествила его с какой-нибудь реальной фигурой. Он сопровождает меня в каждом мире.

Так же появилась мысль, что во снах обучаются еще и мои ипостаси. У героев сна нет своих лиц, они могут принять любое, соответственно сценарию. Отказ от отождествлений почти не оставляет им шансов поймать меня в ловушку воображения. Я и днем теперь стараюсь не визуализировать ничего, что мне приходится слышать, или о чем я думаю. Откуда я это знаю? Меня никто не учил, это интуитивное знание, пришедшие на основе опыта взаимодействий с непроявленным миром.

Да, и еще: мои сновидения часто «приезжают» в астрал, видимо, природа у них сходная, только разное качество сдвига, по шкале состояния сознания. Картины сна законно строит ментал, астральный мир вынужденно строит Душа, после того, как ее выперли за пределы тела.

Ладно, хватит теорий, теперь красочные детали похождений!

Сначала на сцене я и какая-то невысокая женщина-гид, молодая, с короткой стрижкой и в очках. Рядом с нами опять вертится девочка. Может быть, это тот самый «баг-довесок», о которых пренебрежительно писали Хакеры Сновидений, а, может быть, самостоятельная фигура, с определенной миссией во сне. Втроем мы куда-то двинулись по длинному коридору, целевым шагом.

«Скажешь, что ты – фотограф Марфы!» – говорит гид девочке, чтобы ее тоже пропустили туда, куда мы идем. Девочка кивнула. Я удивилась – с чего это вспомнили Марфу? Это старый литературный псевдоним. Во снах я обычно хожу под своим именем…

(фотограф во сне: фиксатор событий, девочка: неразвитая ипостась – прим. мое позже)

…Мы бодро дошли до какого-то помещения, напоминающего спальню в хосписе. Открылась большая комната, плотно уставленная кроватями, на которых сидели или лежали люди, кажется, в основном женщины. Это были женщины в годах, и все негритянки! Поэтому и всплыло в уме нерусское слово «хоспис».

Я подошла к одной из кроватей. Мой гид и девочка куда-то вдруг исчезли, а я увидела перед собой такую картину: между двух стульев, но без провиса (!), лежала невысокая женщина с короткой стрижкой. Она тоже косила под негритянку, но что-то было в ней странное, как будто лицо наспех перекрасили… Рядом с ней, держа ее за руку, сидел мужчина, ее муж. Так мне подумалось. Было очевидно, что женщина умирает. Она беспрерывно, мелко-мелко дергалась в предсмертных конвульсиях, словно ее подключили к электрическим проводам. Возможно, она была просто чем-то больна, но это подергивание говорило мне, что за ней пришла Смерть, и она отдает свою энергию… Ее лежание на двух стульях, очевидно, означало, что она находится между жизнью и смертью (но я подумала об этом потом, когда проснулась).

Я печально постояла рядом, не зная, что делать. Пара была мне совсем незнакома. Конечно, мне было жаль женщину – а кому не жаль, когда рядом умирает человек, да еще так дергается в агонии? – но не было в этом трагедии. И поживиться на ее смертном одре я тоже ничем не хотела, это точно помню. Только с грустью подумала: «Вот пришло Нечто, и забирает ее Душу…» Очевидно, что-то во мне воспротивилось этому факту, что-то биологическое.

И…

Я тут же оказалась лежащей на соседней постели!

И почувствовала, что очень хочу встать, но меня не пускают, словно какой-то невидимый Дух своей мощной силой прижимает меня к матрасу. Пробую взлететь, а меня швыряют обратно, как котенка!

…Я начала бороться.

Это был апогей астро-сновидения: я вскакивала, вставала в боксерскую стойку и дралась, а невидимая глазу мощь, словно с усмешкой, побарывала и укладывала меня «на лопатки». Но я уже сильно разозлилась, и вскакивала вновь и вновь, как бойцовый петушок. Попутно я ощущала, что это какая-то игра, элемент какого-то грандиозного спектакля! Однако данная мысль ничуть не повлияла на мое решение бороться: наоборот, вместо того, чтобы усмехнуться и смириться, я уперлась рогами…