Анатолий Гармаев - Матушка

Бывает, что матушка в этом неудержима и неутомима. Так сделает, как никто и придумать бы не смог, о таких деталях попечется, на что бы и не обратил внимание. Но вот сделала – и правда, удобно, так удобно, как никогда.

Вожделение воли батюшки – оно одно только и слышит послушание как послушание. Батюшка сказал – примется и будет сделано. Это существенное свойство воли – входить в отношения с волей другого. Не разумом, не разсудком, и не эмоциональным откликом на человека, но непосредственно самой волей. Воление, будучи разумным и добродетельным, свободно ищет и хочет таких отношений со старшими, с большими. Так живут дети в те моменты, когда они принимают от взрослых повеление, совет и сразу приступают к исполнению. Образ дела уже дан в словах взрослого. Они берут его не разсудком, чтобы через него потом включить волю, а может и не включить, пропустив через какое-нибудь самомнение. Они берут непосредственно волей, своим волением, т.е. желанием делать и делать так, как сказал старший.

Как сказал старший – в этом разумность воления. Разумность, т.е. разпознание добра в том, что сказал старший. В грех разумная воля не пойдет. Сразу остановится или воздержится. Свобода же в том, что берут непосредственно, без разсудительных заплетений. Последнее свойственно обычно разсудку, который по природе своей не знает, что есть добро, будет путаться в представлениях и самомнительных разсуждениях, боясь потерять какую-нибудь свою корысть. Входить в отншения непосредственно или свободно – это значит быть с человеком не через эмоциональное восприятие его: нравится он мне или не нравится, обижена я на него или нет, хочу быть с ним или не хочу. Так ведет себя только та воля, которая повязана эмоциональными впечатлениями.

Свобода же в том, что ребенок легко поднимается от своих увлечений или занятий, не повязан ими, сразу отлагается от своих хотений. Детское воление еще незрело в разуме, но зато исполнено доверия взрослым и потому свободно откликается на действия взрослых. Воление же матушки тем более свободно, чем более оно стало зрелым в разуме. А по внешнему и внутренним чувствам оно такое же: сказали – свободно отложилась от своих занятий, пошла и сделала. Потребность послушаться воли ближнего есть внутренняя потребность самого воления.

Этою же свободою матушка, исполняя то или иное дело, всею душою пребывает в нем, оставив все остальные попечения, всю себя посвящая тому, чем сейчас занята. Это тоже свойство свободной воли – предаваться всей душою одному занятию или одному из детей и быть с ним, пока не разрешится или не закончится обстоятельство.

Воля, исполненная разума, чтит нравственные правила и нравственный порядок жизни. Она своим существом узнает эти правила. Принимает их как жизнь свою, и сразу влагается в них, и с этого времени по ним живет. Разумною волею матушка чтит добрые обычаи, которые подмечает в людях, в своем народе и в той старине, которая сохранила их либо в виде книжных описаний, либо в разсказах старших, либо в их поступках и делах. Почитание обычаев старины – одно из важных свойств свободной воли. В воле почитание это всегда деятельное, ибо чтит вожделение, которое обычай не созерцает и не рассказывает о нем, восхищаясь или умиляясь ему, оно без слов приемлет его в исполнение и просто начинает им жить. Жизнь в добрых обычаях для вожделения – сладость.

Воля теряет свою свободу, когда начинает повязываться эмоциональными и чувственными впечатлениями: близость с мужем, пережитая со страстью, роды ребенка, кормление его грудью – все это сопровождается сильными впечатлениями. Воля оплетается пережитою сладостью и удовлетворенностью чувственного материнства и поглощается ими. В результате матушка может говорить: «Сын уже два с лишним года, а я никак не могу оторвать его от груди. Весь изводится в реве, чтобы я дала ему грудь».

На деле же не в ребенке дело. В самой матушке. Ее волению хочется жалеть дитя, испытывать сладость его сосания груди, доверяться оправданию, что так хочет ребенок, а она, мол, вынуждена идти на поводу у него. На ребенка же смотреть больно. Малодушный, чуть что – в истерику, весь прилепленный к маме, не отпускающий ее ни на минуту, часто заплаканный, мало к чему открытый. Вожделение ребенка повязано и пропитано чувственной привязанностью к маме. Вожделение мамы тою же привязанностью пропитано к ребенку. Оба даже слышать не хотят о правилах поведения в храме или в гостях. Неприлично ребенку такого возраста сидеть все время на руках у мамы, тем более в обществе взрослых. Но ни ребенок не слышит этого, ни мама как бы не может это услышать. Попробовали отговорить ребенка – отвернулся, надувшись, попробовали оторвать – поднял рев на весь дом, да еще такой горький, как будто жизни лишают. Так и оставили их слепленными друг с другом.