Дмитрий Володихин - Митрополит Филипп

Инок Филипп упорно отвечал всем: «Я недостоин».

Тогда игумен приступил к нему с суровыми словами и повелел принять сан под угрозой наказания. Филипп вынужден был согласиться.

Откуда столь упорное сопротивление?

Явно, дело не только в скромности Филиппа. И даже не только в том, что он с большими усилиями переделал себя, обратился из блестящего дворянина в аскета, молчальника, образцового монаха. Конечно, совмещать игуменские обязанности с тем способом жизни, который он избрал себе, невозможно. От внутренней сосредоточенности, от концентрации на молитве и богомыслии придется надолго отказываться, чтобы блюсти жизнь всей братии. Но… только ли такова причина? Филипп – инок, солдат духовной армии. Ему начальник его, настоятель, велит принять игуменство. Так изложив резоны своего нежелания и все-таки услышав повторный приказ, уместно повиноваться . Прочее же выходит за пределы нормы монашеской жизни.

Житие вкратце приводит смысл речей Филиппа, обращенных к Алексию: «Не желал он принять начальственное положение на себя и отвращался от власти как от великой тяготы. Он в большей степени хотел повиноваться, нежели наставлять иных. Ибо знал блаженный, что для спасения легче и удобнее наставляться от других, чем самому наставлять» [23] Цитата несколько адаптирована для современного читателя. .

Филиппа признавали пригодным для наставничества. Если так, то он уже давал примеры подобного рода деятельности, – братии было по чему судить. Но тут Филипп отрекается от роли наставника, отрекается с необыкновенным упрямством. Для его согласия требовалось прошение всей братии и угроза игумена.

Как видно, дело в том, что сам Филипп уже задумывался об игуменстве на Соловках. Примерил на себя новые тяготы и увидел ясные резоны для отказа. Для твердого отказа. Какие же?

Вся последующая деятельность Филиппа на игуменском месте резко отличается от того, как управляли Соловецким монастырем его предшественники. Он, человек с опытом богатого помещика, управлявшегося с большим хозяйством, видел возможность и благость перемен, какие требовалось произвести в обители. Видел также масштаб необходимых нововведений. Знал, что способен справиться с этой работой.

Но.

Столь же хорошо понимал, с каким противодействием придется ему столкнуться.

Соловецкая братия привыкла к определенному образу жизни. Хорош он, или плох, хороши ли перемены, дурны ли, а привычка производит давящее действие на умы людей. Филипп мечтал сломать старый тихий уклад выживающего монастыря и превратить обитель в процветающую , обеспеченную всем необходимым, украшенную величественными храмами.

Однако братия-то не могла заглянуть ему в мысли и не знала, каких он способностей человек. Филипп, всю жизнь утверждавший дух евангельской любви, предвидел шатания среди Соловецких иноков, прозревал раздоры и сомневался: да стоил ли ради великих целей поколебать добронравный мир в общине? Не лучше ли та размеренная любовь, пронизывающая скромный быт иноков, чем новая жизнь, в основу которой ляжет непокой?

Потому и отказывался столь долго.

Добр был к другим. Себе склонялся отказать в совершении больших замыслов, лишь бы не утеснять братию.

Но в конечном итоге Филипп отступил. Покорился тому, к чему вел его сам Господь. Дальнейшее сопротивление было бы странно и даже неприлично.

Теперь иноку Филиппу, нареченному игумену, предстояло ехать на материк для поставления в сан у архиепископа Новгородского. Братия избрала сопровождающих, казначей выдал немного серебра на расходы, и монастырский карбас, приняв группу людей в бедных рясах, со скудными харчишками в дорожных мешках, отправился в плавание на полдень. Игумен, крестя на прощание Филиппа, со вздохом напоминал: «Просите у владыки милостыньку… Хлеба нам не хватает».

Сам Алексий не решился покинуть обитель. Как видно, ему не хватало здоровья для трудного плавания и длинных пеших переходов.

В ту пору на кафедре Новгородской пребывал архиепископ Феодосий, занявший ее после ухода мудрого книжника Макария на митрополию.

Феодосий смотрел на Филиппа с недоверием. Почему не явился сам игумен? Одобрил ли он возвышение этого человека? Да и кто он таков, никому не ведомый на «большой земле» инок Филипп? Говорят, из бояр… Да бес ли его лукавый видел, из каких-таких он бояр!

Но посланцы братии, пришедшие вместе с Филиппом, подтвердили: «Владыка святый, молит тя собор Соловецкиа обители, да поставиша нам во игумены посланного с нами старца Филиппа».