Автор неизвестен - Сутра основных обетов бодхисаттвы Кшитигарбхи

Один из царей принял обет: «[Клянусь] вскоре свершить путь будды, а затем спасти всех до одного живых существ!» Другой царь принял такой обет: «Обещаю не становиться буддой до тех пор, пока прежде не спасу всех погрязших во зле и страдающих живых существ и не сделаю так, что они обретут спокойствие и радость и достигнут бодхи!»

Будда сказал бодхисаттве Самосущему Царю Самадхи: «Тот царь, который дал обет вскоре стать буддой, это и есть татхагата Стяжавший Всяческую Мудрость. Тот царь, который дал обет не становиться буддой до тех пор, пока не спасёт всех погрязших во зле и страданиях живых существ, это бодхисаттва Кшитигарбха».

«Также бесчисленные асанкхея кальпы тому назад в мир явился будда, которого звали татхагата Око Чистого Лотоса. [56] Татхагата Око Чистого Лотоса (кит. Цин Цзин Ляньхуа Му жулай). Срок жизии этого будды составил сорок кальп.

В эпоху «неистинной Дхармы»[ [57] «Неистинная Дхарма» (кит. «Сян фа») — согласно текстам махаяны, учение Будды имеет наибольшую силу в течение пятисот или, по другим источникам, тысячи лет с момента ухода Будды в нирвану. Этот период называется эпохой «истинной Дхармы» (кит. «чжен фа»). Затем наступает время, когда процветает нечто, лишь внешне похожее на учение Будды. Дух же учения постепенно предастся забвению. Этот период называется «неистинной Дхармой» (кит. «сян фа»). Затем наступает эпоха, когда Дхарма окончательно приходит в упадок. Этот период называется эпохой «конца Дхармы» (кит. «мо фа»). Относительно продолжительности этих эпох в сутрах высказываются различные мнения. Согласно наиболее распространённой точке зрения, эпоха «неистинной Дхармы» продолжается тысячу лет, а эпоха «конца Дхармы» — десять тысяч лет. [этого будды] жил один архат, [58] Архат (санскр. / arhat; пали arahant / арахант; тиб. dgra bcom; кит. алохань — букв. «достойный, удостоенный; славный, человек чести, почитаемый человек») — буддийский термин, обозначающий практикующего, достигшего высшей ступени в Колеснице Индивидуального Освобождения. В общине Будды монахи приходили к достижению архатства, много слушая и обдумывая закон, а затем применяя его в жизни и в медитации. Такие ученики до достижения уровня архата назывались шраваками (санскр. śrāvaka; пали sāvaka), то есть теми, кто слушает (производное от санскр. śrāva — выслушивание, слушание). Кроме этого, в древней Индии так называли монаха самого высокого ранга. который своим учением приносил радость живым существам и спасал их. Однажды к нему пришла девушка, которую звали Ясноокая, [59] Ясноокая (кит. Гуан My). и сделала ему подношения. Архат спросил её: «Какие желания есть у тебя?» Ясноокая ответила ему: «С тех пор как умерла моя мать, я создаю многочисленные заслуги, желая спасти её. Но я не знаю, в каком месте родилась моя мать».

Пожалев её, архат предался созерцанию и вошёл в самадхи. Он узрел, что мать Ясноокой находится в одной из дурных областей существования, где подвергается чрезвычайно сильным страданиям. Архат спросил Ясноокую: «А когда твоя мать была жива, какие деяния она совершала? Ныне твоя мать находится в одном из дурных областей существования, где испытывает чрезвычайно сильные страдания». Ясноокая ответила ему: «Моя мать чрезвычайно любила есть [мясо] рыб, черепах и прочей [живности] такого же рода. Поедая [мясо] рыб и черепaх, она ела много их икры, [60] Икра — в буддизме не придаётся значения тому, было убитое существо велико или мало. Принимается во внимание только количество отнятых жизней. Поэтому убийство малого живого существа влечёт за собой столь же тяжёлые кармические последствия, как и убийство большого. которую она варила или жарила. Так как она была привязана к еде, то загубила тысячи, десятки тысяч жизней и даже во много раз больше. О достопочтенный! О сострадательный! Как же мне спасти её?» Пожалев её, архат, применяя искусные средства [освобождения], сказал Ясноокой слова, побуждающие к действию: «Если ты будешь искренно памятовать о татхагате Око Чистого Лотоса, а также изготовишь его живописные и скульптурные изображения, то и живые, и умершие обретут пользу».

Услышав это, Ясноокая пожертвовала всем, к чему была привязана, [дабы заказать] картину, изображающую будду, и сделать [ему] подношение. Её сердце было преисполнено почтения. Она жалостливо плакала и с уважением взирала на образ будды. Внезапно ночью, когда уже близок был рассвет, она узрела будду во сне. Его золотое тело, подобное горе Сумеру, было окружено ореолом и излучало чрезвычайно яркое сияние.