Гарун Курбанов - Религия и политика террора

Религиозное сознание всегда пыталось и пытается в наши дни заменить науку, открывая объективную истину «кратчайшим путем» — минуя эксперимент, реальный (нерелигиозный) опыт, научное исследование — просто и прямо «от Бога».

Религиозное возрождение, происходящее в Дагестане в последние десять лет, пожалуй, самое значительное для республики явление конца XX столетия. Несмотря на серьезные усилия, прилагаемые для ее искоренения в течение без малого 70 лет, сразу же после провозглашения демократии, тысячи дагестанцев стали обращаться к религиозной вере. Возрождение коснулось всех конфессий, особенно оно заметно на примере ислама.

Казалось бы, все складывается удачно и благополучно. Многие из нас стали питать надежду, что религия привнесет в нашу жизнь недостающий элемент взаимопонимания, доброжелательности, бережного отношения к чувствам и помыслам другого. Но происходящее в республике неумолимо опровергает эти ожидания.

Вместо умиротворения, доброжелательства и терпимости наша жизнь стала наполняться нетерпимостью к инакомыслию, жестким идеологическим давлением и новым вызовом свободе совести. Выступления духовных лидеров, духовная литература, статьи религиозной периодики в одночасье наполнились такими суждениями, которые поражают не только своим теоретическим легковесием, но и вызывающей безапелляционностью в интерпретации вопросов, озадачивавших известных мыслителей древности и современности. Скороспелые богословы, совершенно не утруждая себя раздумьями, попытками вникнуть в суть проблемы, начали провозглашать истины в последней инстанции. Вопросы, над которыми тысячелетиями бьется человечество, под пером этих «ученых», неожиданно стали обретать свои окончательные решения. Речь идет о совершенном неприятии богословами возможности существования различных точек зрения по вопросу о божественности и естественности мира, теизма и атеизма.

Мы вполне осознаем, что сегодня, когда даже замшелые догматики пытаются встать под знамена «культурного прозрения», любой намек на ставший одиозным атеизм, может вызвать лишь ироническую улыбку. Но, следует помнить, начиная с античности, философы и теологи бьются над вопросами мироздания и не могут дать однозначного ответа, да, видимо, и не смогут. Это особенность философских тезисов. Там, где есть тезис, всегда присутствует и антитезис. И философия религии — не исключение: теизм не только предполагает атеизм, но в известном смысле, только при наличии антитезиса — атеизма, приобретает свой смысл. И хотим мы того или нет, нам не удастся ни обойти, ни, тем более «в два счета», опровергнуть эту особенность. Благо, мы живем пока в светской стране.

При этом следует оговориться, что не все здесь однозначно. Многие из нас, недавние студенты, доверчиво воспринимали в качестве научного знания казенные штампы и формулировали свои соображения в рамках предлагаемого клише. Глубокий философский смысл, заложенный в скептицизм, деизм и атеизм, был низведен до пропагандистских лозунгов. Свобода совести, объявленная в рамках большевизма и партийности, превращалась в руководство к действию. Тут ничего не поделаешь, все мы заложники своего времени. Но трагично то, что и сегодня объявленная свобода совести почему-то воспринимается как победа теизма над атеизмом, богоискательства — над верой в человека. Рьяные защитники религии не хотят осознать, что свобода совести включает в себя: право на исповедание любой религии; право не исповедовать никакой религии; право быть атеистом и самое главное — равенство граждан вне зависимости от их отношения к религии. Это признание за каждым человеком права мировоззренческого выбора, а также этот выбор изменять.

За десять лет все вдруг переменилось. Произошло то, что еще недавно было немыслимо. В республике «массового атеизма», где еще вчера о религии рассуждали лишь в обличительном тоне и считали ее пережитком прошлого, никто не вспоминает об атеизме. Это стало плохим тоном. Профессора научного атеизма и авторы многочисленных атеистических трактатов в одночасье сникли, опустили руки и стали заниматься богоискательством. Тон начали задавать напористые богословы, пишущие без оглядки не только на религиозную догматику, на очевидные факты и исторические события, но, порой и на конституционные нормы. В печати началась широкомасштабная пропаганда патриотической и нравственной роли религии, духовного величия религиозных подвижников и значимости религиозных институтов. Прошлое и все традиционное оценивается сквозь призму богословской теории, которая превозносит религию как основополагающую систему культурных ценностей, как единственный способ реализации личности и восстановления морального благополучия общества.