Авва Дорофей - Душеполезные поучения

Веруй, что всё, что он говорит тебе, говорит по Богу (а всё бывающее по Богу) полезно и не приносит ни скорби, ни смущения (от доброго не происходит ничего злого). [81] Слов, заключающихся в скобках, не находится в греческой книге ответов Варсануфия и Иоанна, изданной в Венеции в 1816 году. Всяко древо доброе плоды добры творит (Мф. 7, 17). Если же кто-нибудь в случае нужды попросит тебя помочь ему у Аввы, исполни это как заповедь, которую дал тебе Авва; ибо если он посадит тебя у дверей и скажет: говори мне о всяком, кто бы ни пришел, ты не от себя будешь делать это, но исполняя приказание повелевшего. Если Авва повелит тебе говорить ему или не говорить, это уже не твое дело.

Вопрос 38.Того к тому же: Когда брат спросит меня о каком-либо слове или деле, которого я не знаю, отвечать ли ему или нет? Также, когда меня и не спрашивают, но я сам вижу, что нехорошо делают что-нибудь: нужно ли хоть один раз сказать о сем тому, кто делает дурно, или нет?

Ответ:На все сии вопросы один ответ: остерегайся, чтобы не сказать по тщеславию, но говори со смирением и страхом Божиим. Во всех случаях (о коих ты спрашивал) скажи и напомни, если нужно, однако в своём только монастыре, а не в другом месте; потому что живущие в одном общежитии суть как бы одно тело. А когда находишься в другом месте, сам от себя не говори ничего, чтобы не показаться учителем; но когда тебя спросят, скажи со смирением, и Бог вразумит тебя, брат.

Вопрос 39.Того же к тому же. Ты сказал мне, что когда меня спросят, или сам вижу что-либо, то я должен сказать со смирением; но если вижу, что, когда говорю, сердце моё услаждается тщеславием, или хотя тогда и не услаждаюсь, но знаю, что буду услаждаться им после, промолчать ли мне, или нет?

Ответ:Сказать что-либо со смирением не значит говорить учительски, а так, как сам слышал от Аввы и от отцов. Если же полезно сказать что-нибудь брату, а тщеславие внушает тебе усладиться сим, то знай, что враг хочет воспрепятствовать тебе сделать пользу брату. Если будешь слушаться тщеславия, брат никогда не получит через тебя пользы; но отвергни тщеславие и презри оное; а когда скажешь брату должное, покайся пред Богом, говоря: «Прости меня, Господи, что я тщеславно говорил»; и в последнем случае поступай так же.

Вопрос 40.Того же: Отец мой! как согласить это: ты повелел мне, когда вижу что-либо неполезное, говорить, прежде нежели меня спросят, а отцы говорят, что не должно начинать разговора прежде вопроса, и авва Нистерой не потому ли приводил других в удивление, [82] См.: Дост. сказ. о подвиж. св. отц. С. 213–214. Изд. 2-е. 1846. что, будучи в общежитии, говорил: я и осёл — одно и то же. Скажи мне также, Отец мой, что значит внимать своим помыслам? Должно ли заниматься сим в определённое время, и как сие делать?

Ответ Иоанна:Брат, старцы отвечают сообразно с духовным возрастом человека. Есть время, в которое человек может послужить, и тогда он должен оказывать другим услуги; но настанет и такое время, когда ему будут служить другие: тогда духовный возраст его будет уже не тот, что прежде. Совершенным совершенное и говорится, а находящимся под законом преподаётся иное, ибо они ещё испытываются под пестуном. Когда и ты будешь мертв для мира, как авва Нистерой, тогда можешь сказать: я осёл. Не высокомудрствуй, потому что повредишь себе тем. Отцы назначили время для внимания своим помыслам, говоря: утром испытай себя, как провёл ты ночь, и вечером также, как провел день. И среди дня, когда отяготишься помыслами, рассмотри себя.

Чрез сие Богоносный Отец показывает, что не всякий, но только смиренномудрствующий и уничижающий себя может сказать: я осёл, ибо сказать это не есть бесчестие, но, напротив, величайшая честь. Потому и говорит Отец: не высокомудрствуй. Ибо когда кто достигнет в меру осла, то подобно ему, получая удары, терпя поношения, будучи отягощаем, влеком, связываем и терпя всё подобное, что свойственно терпеть ослу, переносит всё сие не противореча, не помня зла, и отнюдь не возмущаясь в сердце, подобно ослу, но пребывая при всём том, как бесчувственный, что и означает уже желаемое двоякое или троякое умерщвление; тогда, может быть, человек осмелится сказать: я осёл, но и то со многим стыдом, размышляя о высоте такого преуспеяния. Однако думаю, что и тогда он не скажет сего: но видя, что ему многого недостаёт до такого состояния, тем менее осмелится сказать: я осёл, и даже не посмеет и подумать сего, зная, что это есть высокомудрие, в котором состоит падение души и поистине совершенная погибель.