Андрей ЗУБОВ: ИСТОРИЯ РЕЛИГИИ

В сущности, все люди делятся не на тех, которые знают, что Бога нет, и на тех, которые знают, что Бог есть, но на любящих Бога, и потому знающих о Его существовании, и на нелюбящих Бога, и потому Его существование не признающих.

Есть ли Тот, Кто должной мерой мерит Наши знанья, судьбы и года? Если сердце хочет, если верит, Значит – да.

(Иван Бунин, 9 июля 1918 года)

А если в сердце нет любви к Богу и веры, то пусть в нем будет хотя бы внимательное, уважительное отношение к опыту тех, кто на корабле веры смог свершить путь от земли до неба и опытно познать абсолютное божественное бытие.

Уже в глубокой древности человек обратил внимание на тот факт, что религия, вера в Бога или богов – явление всеобщее. «Все мы, люди, имеем в богах благодетельных нужду» – говорит как о само собой разумеющемся Гомер [Од. 3, 48]. «Ты можешь видеть государства без стен, без законов, без монет, без письменности, но никто еще не видел народа без Бога, без молитвы, без религиозных упражнений и жертв» – указывал другой великий эллин – Плутарх (45-127). «Из всего множества разнородных тварей, – пишет Цицерон (106-43) – нет ни одной, кроме человека, которая имела бы какое-либо понятие о Боге; между людьми нет ни одного народа такого дикого и грубого, который не сознавал бы, что он должен иметь Бога…» [О законах. I, 8].

На древнем Востоке веру полагали самой сердцевиной человеческой личности. В священнейшем тексте Индии, в Бхагавадгите, «Благой Господь» объяснял царевичу Арджуне:

О сын Бхараты! Вера тварей сообразна их внутренней сути; человек состоит из веры: какова его вера – таков он.

[Бхг. 17, 3]

Обратите внимание на типичную для Индии диалектическую форму этого изречения: вера сообразна сути, суть – вера, человек есть проявление его веры-сути.

Но, кажется, древнейшее указание на всеобщность веры встречается нам в «Текстах саркофагов» [2], в одной из тех надписей, которые делали египтяне почти четыре тысячи лет назад на гробах. Слова, запечатленные в них, должны были звучать перед лицом умершего в инобытии:

«Совершил Я, – глаголет Господь Вседержитель, чье имя сокрыто, – четыре благих деяния во вратах светлой земли:

Сотворил Я четыре ветра, дабы мог дышать каждый человек. И это – одно из дел.

Сотворил Я великие разливы ‹Нила› дабы бедный мог существовать благодаря ним, как и богатый. И это – одно из дел.

Сотворил Я каждого человека подобным другому, и не повелевал Я им творить беззакония. Это сердца их не подчинились приказаниям моим. И это – одно из дел.

Сотворил Я в сердцах их склонность не забывать о смерти [букв. – о Западе], дабы священные приношения совершались богам, покровителям областей. И это – одно из дел» [СТ. 1130].

Этот текст строго последователен. Первым делом Господь Вседержитель дарует людям возможность жизни, вторым – средства существования, третьим – социальный порядок, четвертым – связь с миром богов, вечность, достигаемую через постоянную память краткости всего земного, «только человеческого». Вера, подобно дыханию, является для египтянина божественным даром всем людям.

В XVIII-XIX столетиях, когда равнодушие к Богу и атеизм стали обычным состоянием образованного европейского общества, возникли теории о том, что религия – это сравнительно поздно возникшее явление и потому у «примитивных дикарей» можно встретить племена, живущие без религии. Английский ученый Джон Леббок собрал многочисленные сведения о народах, вовсе лишенных веры во что бы то ни было. Исследователь обычаев жителей Андаманских островов, Муат писал, что у них «нет даже самых грубых элементов религиозного верования». Путешественник сэр Самуэль Бекер, посетивший нилотские племена Судана в начале 1860-х годов, писал в своем отчете, что «У всех без исключения не встречается никакого понятия о высшем существе. У них нет также никакого рода богопочитания или идолопоклонства. Темнота их ума не освещена даже ни одним лучом суеверия».

Однако все эти выводы были опровергнуты более тщательными исследованиями. И ныне мы хорошо знаем и религию андаманцев, и верования суданских нилотов. Уже к концу прошлого века у серьезных этнографов не оставалось сомнений в том, что в настоящее время дорелигиозные народы не известны науке. «Утверждение, что дикие племена, совершенно чуждые религиозных понятий, были действительно найдены, не опирается на достаточное количество доказательств, которых мы вправе требовать для такого исключительного случая» [3]– отмечал в 1871 году великий английский этнолог – Эдвард Бёрнетт Тайлор [4]. Десятилетия, прошедшие с момента написания этих строк, еще больше убедили ученых в отсутствии в настоящее время дорелигиозных народов.