Иоанн Шаховской: Сборник статей Иоанна Шаховского

Путь современного христианского сознания должен быть определенным идеологическим и – более того – пневматологическим, духоносным действием против пролетаризации бедности, как со стороны самих бедных, так и со стороны богатых. Это действие должно быть священной борьбой за величайшую ценность мира – душу человеческую, и вестись только через живую человеческую личность, чрез единение таких живых во Христе личностей человеческих и утверждение на собственном примере исповедуемых основ жизни.

В мире не два лагеря – капиталистов и пролетариев, – как то хочет представить внешнее сознание. В мире три лагеря: 1) безбожные бедняки, 2) безбожные богачи и 3) бедные и богатые (материально) христиане. Такова этическая карта мира. Христиане не делятся на «бедных» и «богатых», ибо бедные осознают преимущества своей бедности, богатые – стеснительность своего богатства и, во всяком случае, его непрочность и оттого – незначительность. И все остаются на своем пути, несут свое служение… Для этих третьих только и может быть, в собственном смысле, «социальная проблема». Для первых она не существует и не может существовать, ибо там действует принцип борьбы и решительной непримиримости, т. е. либо войны, либо чисто дипломатического, не имеющего никакой реальной силы, мира. Третья группа, конечно, наименьшая в мире, ибо небесно-почетная принадлежность к ней есть выражение не словесной и даже – считаем нужным подчеркнуть – не идеологической, но духовно-реальной, конкретной христианской веры. Только из этой подлинной реальности духа может вырастать идеология общественной христианской жизни.

Христианин есть трудящийся, независимо от своего богатства или бедности. Во всяком своем социальном и имущественном положении христианин есть труженик в деле жизни. В поте лица добывает свой хлеб физический и – хлеб духовный: вечную жизнь во Христе. Кто не хочет трудиться, тот и не ешь, – говорит апостол Павел (2 Фес. 3, 10), и его заповедь есть Божия заповедь для всех христиан. Кто имеет для себя хлеб физический без усилий (например, имеющий ренту), без борьбы с терниями земли, тот, если он христианин, не бездействует, но добывает хлеб для других людей, и тем самым приобретает хлеб духовный для себя и для других. Христианин, владеющий имуществом, никогда не празден, он всегда – «трудящийся»… Если же он не трудящийся, то он и не христианин.

Оттого христиане все – в одном лагере: богатые и бедные, знатные и незначительные по своему земному положению, и иначе и быть не может. Христиане лишены как зависти, так и пренебрежения. Высший и низший находят себя равными в плане вечности, и оттого невозможна зависть к высшему и пренебрежение к низшему. По мере своего труда и воли Божией (без коей ничто ни на небе, ни на земле не совершается) христианин достигает того или иного имущественного положения, наиболее для него полезного и спасительного.

Пусть вокруг бушуют страсти потерявших облик Божий людей, пусть пытаются завлечь христианина в свой тот или другой человеческий лагерь, где вместо любви спайкой является солидарность, основанная на преследовании низших и часто преступных интересов… Христианин не продает своей духовной свободы, возвышающейся над миром, за чечевичную похлебку скоропреходящего мира. И не строит свое счастье на страдании других.

Для Церкви Христовой «нет ни богатых, ни бедных»… Правильнее сказать, они есть, но лишь – в другом плане. Качества иные богатства и бедности в Церкви. «Богатые» – это нищие духом, «бедные» – богатящиеся своими земными ценностями. В отношении богатых у Церкви такой обычай: они Ей служат. В отношении бедных: Она им служит. Бедные почитаются таким образом достойными помощи, богатые – достойными служения. Церковная психология прямо противоположна психологии, обычно наблюдаемой в миру, где бедные прислуживают, а богатые принимают их услуги как нечто должное. Примечательно, что и вне пределов земли осуществляется этот закон Церкви: святые, отошедшие с земли, молятся за грешных людей, живущих на земле, и тем служат их спасению. Живущие же на земле верующие люди, как более богатые, чем усопшие грешники, потерявшие земное время для творения добра, могут помогать молитвою этим последним, служить их спасению.

Как в этом духовном смысле служение есть по преимуществу дело «богатых», так и в чисто земном смысле богатство, власть, положение всегда для христианского сознания связаны с принципом служения, а никак не вящего наслаждения земной жизнью (что есть принцип не только язычества, но язычества низшего, ибо высшее возвышалось над этим принципом эпикурейства).