Григорий Кваша - Структурный гороскоп

"Казалось, что россияне пробудились от глубокого сна: долговременный ужас имени татарского, как бы от действия сверхъестественной силы, исчез в их сердце. Народ, до времен Калиты и Симеона оглушаемый непрестанными ударами моголов, в бедности, в отчаянии, не смел и думать о свободе: отдохнув под умным правлением князей московских, он вспомнил древнюю независимость россиян и, менее страдая от ига иноплеменников, тем более хотел свергнуть оное совершенно. Облегчение цепей не мирит нас с рабством, но усиливает желание прервать оные" (Н. Карамзин).

Так Куликовская битва как бы встает над временем, находя гораздо больше связи с прошлым или будущим, чем с настоящим, ибо в настоящем она аномальна, как островок реальности в море сна или, наоборот, сон среди грубой реальности. Уже в 1381 году Тохтамыш, сменивший Мамая, потребовал на ковер всех русских князей. "Давно ли, - говорили они, - мы одержали победу на берегах Дона? Неужели кровь христианская лилась тщетно?" Тем временем фаза входила в свой критический период, все силы, скопленные в начале фазы, выплеснулись на Куликовом поле, народ был не способен ещё к истинному единению, рождаемому в горниле второй и третьей имперских фаз. "Тохтамыш взял Серпухов и шел прямо к Москве, где господствовало мятежное безначалие. Народ не слушался ни бояр, ни митрополита и при звуке колоколов стекался на вече, вспомнив древнее право граждан российских в важных случаях решать судьбу свою большинством голосов" (Н. Карамзин). Москва была затоплена кровью и сожжена... За Москвой последовали Владимир, Звенигород, Юрьев и другие города. Когда Дмитрий и князь Владимир Андреевич приехали со своими боярами в Москву, увидели и представили происшедшее, они осознали реальные последствия Куликовской битвы: "Отцы наши, - говорили они, проливая слезы, - не побеждали татар, но были менее нас злополучны!"

"Малодушные могли винить Димитрия в том, что он не следовал правилам Иоанна I и Симеона, которые искали милости в ханах для пользы государственной; но великий князь, чистый в совести пред Богом и народом, не боялся ни жалоб современников, ни суда потомков; хотя скорбел, однако же не терял бодрости и надеялся умилостивить Небо своим великодушием в несчастии" (Н. Карамзин).

Дмитрий Донской почувствовал, что в общении с Богом он уже может обходиться без посредников. Имперский цикл очень быстро дает людям, особенно же вождям, ощущение богоотмеченности. В этом смысле положение иерархов церкви не могло не подвергаться сомнению. Единая прежде Киевская митрополия стала самопроизвольно делиться... Митрополиты при Дмитрии Донском менялись как куклы: Алексий и Роман вместе, потом один Алексий, после смерти Алексия - Киприан и Митяй-Михаил, потом Пимен, затем опять Киприан. Пленение митрополитов, их изгнание стали обыденной вещью. Удивительная перемена состояла в том, что в политической сфере стал вырисовываться порядок, а в религиозной иерархии началась анархия. Естественно, что церковники были вынуждены прибегать к помощи великого князя в разрешении споров, а не наоборот, как это было ещё совсем недавно. Показательно, что Дмитрий осудил и низложил Киприана за то, что тот в момент нашествия Тохтамыша ушел из Москвы и укрылся в Твери, при этом не учитывая, что сам аналогичным образом укрывался в Костроме. Начатое Донским дело по отстранению церкви от реальной власти в следующих фазах приведет к отделению русского православия от любого влияния извне, превращая его из всемирной религии в религию государственную.

Параллельно шел и другой процесс, идеология становилась полем для общенародного творчества. Уникальна фигура преподобного Сергия Радонежского, основавшего Троицкий монастырь. (Со временем догмат о Троице займет центральное место в православии, уже в следующей фазе свою "Троицу" напишет Андрей Рублев.) Сергий провел в монастырях реформу "общего жительства", по принципу коммуны. Эта реформа в дальнейшем определила все развитие русского православного монашества. Авторитет Сергия, простого игумена, в обществе был столь огромен, что с ним советовался Дмитрий Донской, о нем знал константинопольский патриарх. Как боговдохновенная личность Сергий исцелял, пророчествовал, благословлял. Согласно преданию, Богородица явилась старцу и предрекла победу русскому воинству на Куликовом поле. Сергий благословил Дмитрия Донского на эту битву. "Когда предсказание сбылось и русские победили, святость Сергия возвысилась ещё более" (Н. Костомаров).