Григорий Кваша - Структурный гороскоп

Нескольким имперским циклам повезло начаться ярко и недвусмысленно, в основном, однако, речь о более или менее современных циклах. В основном же первые фазы - это туман, двусмысленность, мистическое предчувствие будущего величия, но одновременно какая-то особая, невозможная тишина, та самая тишина, что предшествует первому удару молнии.

Таким образом, получается, что первая фаза выглядит даже более скромно, чем предшествующие ей события, главное же состоит в том, чтобы в этой тишине родились новые идеи, новые цели, родилось истинное национальное самосознание.

Что касается событий, предшествовавших X веку, то никаких признаков национального самоопределения ещё нет. Со стороны призываются правители, нет внутреннего единства, нет единых внешних интересов, нет даже самоназвания, что уж говорить о национальной памяти, национальной культуре. Однако есть во множестве крупные города. В скандинавских сагах Русская Земля носит название Гардарики, то есть "страны городов". (А ведь именно наличие города одно из непременных условий рождения имперского ритма.) Есть торговый путь из Варяг в Греки, есть определенное и существенное богатство. Не зря послы-новгородцы, призывая Рюрика, говорили: "велика и обильна земля наша". Русь была настолько богата, что могла, по сути, купить себе правителя. Одним словом, были все основания призвать к себе не только правителя, но и имперскую культуру. Не будет большой натяжкой сказать, что одним из предвестников возникновения имперского цикла было создание славянской письменности Кириллом и Мефодием на исходе имперского цикла Византии. Другим предвестьем будущего политического величия стало резкое возвышение Киева над другими городами русскими. И все-таки, как это и должно быть, начало имперского цикла не обошлось без влияния могучей энергетической личности.

Речь идет о том самом вещем Олеге, который, по версии А. С. Пушкина, своему могуществу имел незримого хранителя, а смерть принял от коня своего. "Сей опекун Игорев скоро прославился великою своею отважностью, победами, благоразумием, любовью подданных" (Н. Карамзин). В Киеве Олег правил с 882 года. "Под его рукою собрались все главнейшие племена русских славян, кроме окраинных, и все важнейшие русские города" (С. Платонов).

Олег не только подвел молодое государство к необходимости перерождения из обычной родоплеменной конструкции к мощному централизованному образованию, но и ввел его уверенной рукой в имперский цикл. Цикл начался в 909 году, а Олег умер не раньше 912 года, таким образом, его смерть и начало имперского цикла связаны очень тесно. Памятуя о том, что редкий правитель в состоянии надолго пережить смену фаз и тем более смену ритма, можно сказать, что смерть Олег действительно принял от змеи, точнее, от года Змеи, с которого начинаются все имперские циклы.

909 год - такую дату дает теория, мало того - теория настаивает на этой дате. Однако что, собственно, должно было произойти в 909 году? Да ничего особенного, всего-то навсего Олег должен был осознать, что истинного величия набегами не достичь, что Византия годится не столько для разграбления, сколько для освоения. В этом смысле решающий ответ должно дать сравнение договоров с Византией от 907 и 911 годов. Именно в разнице между двумя текстами скрыта революционность самой главной даты российской истории. (Не вступи тогда русское государство на имперский путь - было бы оно сейчас русской автономной республикой в какой-нибудь грандиозной державе, - что мы знаем о соискателях на звание главной Империи человеческой истории?)

В любом случае договор 911 г. уже исполнен определенными достижениями на пути к великому будущему. "Сей договор представляет нам россиян уже не дикими варварами, но людьми, которые знают святость чести и народных торжественных условий; имеют свои законы, утверждающие безопасность личную, собственность, право наследия, силу завещаний; имеют торговлю внутреннюю и внешнюю" (Н. Карамзин).

В дальнейшем, говоря обо всей первой фазе Первой России, мы будем иметь дело только с Игорем Рюриковичем. "Игорь в зрелом возрасте мужа принял власть опасную, ибо современники и потомство требуют величия от наследников государя великого или презирают недостойных" (Н. Карамзин). Все это так. Однако современники навряд ли были в претензии к Игорю, ибо первая фаза время мирное, народ в нем мирный и правитель нужен мирный. Конечно, Игорь не дотягивает до таких хрестоматийных образов первой фазы, как Алексей Тишайший или Александр III Миротворец, однако и у Игоря есть свои рекорды, например, рекорд незаметности и неупоминаемости нигде. "Княжение Игоря вообще не ознаменовалось в памяти народной никаким великим происшествием до самого 941 года" (Н. Карамзин). То есть до самого начала критического четырехлетия на входе во вторую фазу.