Преподобный старец Верховский - Творения

И так каждый да испытывает сам себя, если поистине признает себя непотребным и любит уничижен [и поношаем] быть. Тогда от всей души да благодарит Бога, так как это не ложное есть знамение, яко вселился в него Дух Святый, и благодатью Божиею сподобился дара смиренномудрия.

Отец же еще более осудится от Бога, если не будет тщательно печься об исправлении брата, или поучением из Священного Писания, или сам написуя, что Бог внушает к его назиданию. Так как брат может быть ради страстного своего навыкновения, самонравия, высокоумия, как во мраке слепотствуя и не видит, не может познать своей гибели, но вопреки еще самообольщается и мнит о себе, как право и благо поступающий. Подобно лишенному ума, который хотя ножом режется, хотя сам себя угрызает, или в воде потопляется, или иным чем себя повреждает или губит, но все такое творя, мнит, что хорошо делает. И если сидящие при нем не будут его уберегать, то как не большему повинны будут греху и наказанию, нежели сам безумный. Так и братии, а тем более отцу неминуемо последует горе и осуждение, если вознерадит и не будет оберегать, вразумлять и удерживать брата от душевной погибели; но и сам брат при кончине лишится блаженного упования, и в бедственном отчаянии сократится жизнь его.

Оскорбление же и негодование порочного брата за продолжи­тельные поучения или писание старца к его душевному назиданию и исправлению касаются не только старца, но восходят к хулению Самого Бога. Потому что отец не от себя и не своим разумом пишет и поучает его, но сколько Бог помогает и вразумляет, как же Сам говорит в Евангелии: «без Мене не можете творити ничесоже» (Ин.15,5). Тем более, что без Господа и без Его все­сильной помощи столь много написать и стараться об его исправ­лении невозможно.

Поэтому, о, брате! посмотри на пагубу души своей, если за труд и попечение отца ты платишь ему ненавистью и злобою. Тем более трудно тебе спорить с Богом: ибо если Гос­подь благоволил быть старцу в этом служении, то есть да будет попечителем и советником к назиданию и исправле­нию твоему и других, ты же споришь вопреки, чтобы не советовал, не писал и не предлагал о полезном, то этим самым Богу противишься; сопротивляясь же Богу, как можешь быть Ему благоугоден?

Известно же всем, что других приводить ко спасении и охра­нять от греховных деяний есть богоугоднее и благоприятнее более всех дел, постов и милостыней подаваемых. Чего ради не только не подобает скорбеть, но более благодарить и молить отца, чтобы не только об одних его пороках писал и обличал, но и самомалейших погрешностей не утаивал бы и не оставлял без уврачевания. Чтобы слышащий и прочитывающий этим пользовался, а чрез то сколько последует ему спасение, если только Сам захочет перемениться и исправиться: ибо Господь не только простит ему, но еще по благости Своей вменит ему, что он и братии послужил примером к исправлению.

Не так тот воин дивен бывает, который, пользуясь здравием и силою, крепко сражается и побеждает, как тот, кто весь в ранах и в пленении не поддается и не порабощается, но вырывается и, избежавши рук неприятельских, укрепив­шись, поражает их самих. Так и порочный, высокоумный и самонравный брат тогда дивен будет и увенчается от Бога, если поборет и отринет от себя богопротивные свойства: презорства, гордости, злобы, ненависти и пагубного высокоумия, и облечется, как щитом и бронею, кротостью, смирением и покорностью к отцу и к богобоящимся братиям.

Если же брат скорбит и не терпит того, почему сам отец от себя пишет и излагает для него поучения и увещания, — но такое его негодование не праведно, ибо видим и в святых житиях примеры благопокорных смиренных и даже облагодатствованных учеников, которые не только не отягоща­лись поучением своих наставников, но еще сами записывали преподаваемые им устные наставления. Писания же вменялись как священное сокровище, и всеусердно старались и самою жизнью ненарушимо исполнять его, и по кончине их еще их ученики воспринимали его как священное наследие. Видим много примеров святых, которые едиными только словами спасали и управляли учеников своих; видим и таких, которые при словесных поучениях и писание свое предлагали в наставление; но которые без писания одними словами поучали, то таких отцов все речи и наставления ныне нам не известны, как и о чем поучали своих учеников. А которые свои поучительные на­ставления писанием оставили, то и до сегодня весь мир вразумля­ется и пользуется ими.