Александр Борисов - Побелевшие нивы

1. Именно поэтому Иисус даже особо говорит о том, как должны именоваться Его ученики при общении друг с другом и вообще со всеми людьми, резко обличая книжников и фарисеев за их любовь к почестям:

Также любят предвозлежания (почетные места. — А. Б. )

на пиршествах и председания (первые места. — А. Б. ) в синагогах и приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: «учитель! учитель!»

А вы не называйтесь учителями,

Ибо один у вас Учитель — Христос, все же вы — братья;

И отцом себе не называйте никого на земле,

ибо один у вас Отец, Который на Небесах;

И не называйтесь наставниками,

ибо один у вас Наставник — Христос.

Большие из вас да будет вам слуга:

Ибо кто возвышает себя, тот унижен будет;

а кто унизит себя, тот возвысится.

С этими словами Иисуса плохо сочетаются пышные титулы, принятые в Православных Церквах:

Высокопреосвященнейший архиепископ, Его Святейшество, Святейший патриарх Святейший и Блаженнейший Католикос–Патриарх…

При этом даже титулы великих святых, прославившихся своею праведностью, выглядят гораздо скромнее:

Преподобный Сергий, игумен Радонежский; Священномученик Киприан; Благоверные князья Борис и Глеб и т. п.

Трудно всерьез говорить о христианском смирении в Церкви Христовой при таком перевесе пышных титулов в пользу ныне здравствующих церковных иерархов.

Апостол Петр, которого наша Церковь именует Первоверховным, призвал пастырей пасти Божье стадо,

…не господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду…

Как сочетать это наставление апостола со сложившимся в нашей Церкви обычаем обращаться к епископу не иначе как «Владыка»? И о каком примере христианской скромности, подаваемом миру, может идти речь, если человек при первом же посещении храма слышит: «Великого Господина и Отца нашего, Святейшего…»? Без поправки на немощное в духовном отношении состояние нашей Церкви это может стать явным соблазном для новичка.

Что касается личности самого правящего ныне патриарха Алексия, то трудно представить на этом ответственнейшем посту человека более глубокого и достойного. Великая милость Божия к нашей Церкви, что именно он был избран на Поместном Соборе 1990 г. Однако некое уменьшение пышности наших древних титулов нисколько не умалило бы, а, напротив, подчеркнуло бы достоинства наших епископов.

Приобщение к значительным титулам начинается с первых шагов по иерархическим ступеням. Уже к юношам, сидящим на семинаристской скамье, преподаватели обращаются не иначе как «отцы», видимо, для того, чтобы они привыкали к такому обращению и на приходах не чувствовали неловкости, когда к ним так же будут обращаться люди втрое старше их. Также обращаются эти безусые «отцы» друг к другу.

Почему бы нам не последовать слову Иисуса и не называть друг друга именно братьями? Вместо, например, «отец Михаил» — «брат Михаил» и т. д. Это сразу сократило бы дистанцию между паствой и пастырем и существенно снизило бы соблазн превозношения для последних. Могут возразить, что так–де обращаются друг к другу баптисты (что правда) Но стоит ли из–за этого пренебрегать Евангельским наставлением? Ведь в проповеди священнослужители обращаются к верующим: «Братья и сестры!» Почему же обращение верующих к священнослужителю как к «брату» невозможно?

2. Нигде в Новом Завете мы не найдем именования учеников Иисуса Христа священниками. Иногда, правда, в таких случаях ссылаются на I Тим. 4,14: «Не неради о пребывающем в тебе даровании, которое дано тебе по пророчеству с возложением рук священства». Однако эта ссылка не может быть признана доказательной из–за неверного русского перевода. В греческом тексте Послания в данном месте стоит слово «пресвитерион» — «старейшин».

Понятие «священник» было присуще Ветхому Завету и указывало на культовую специализацию людей, отделенных на служение Богу. Еврейское слово «кадош» — святой — означало именно «отделенный». В Новом Завете все уверовавшие во Христа становятся «отделенными», «народом святым», «людьми, взятыми в удел» (то есть выделенными Богом для благовестил всему остальному миру). Выделение в свою очередь новозаветного священнического сословия не может не возвращать людей в религиозные и психологические установки Ветхого Завета, при которых вновь возрождается триада: Бог — священники — народ; вместо Бог — Христос — человек. Ведь одно из главных спасительных действий Иисуса Христа именно в том, что через Него… (мы) имеем доступ к Отцу» (Еф. 2,18). Когда же утверждается необходимость п о с р е д н и ч е с т в а священников вместо просто п о м о щ и и поддержки более опытного в вере, тогда утрачивается драгоценная близость Бога, дарованная в Иисусе Христе.