Феофан Затворник - Рукописи из кельи

Что всего известнее и чего никто не помнит? — «Смерть, истязание (испытание), — и суд».

Семя, если не разрешится и не истлеет, не даст плода; так и душа: если не разрешится на себя покаянием и сокрушением, бесплодною пребывает.

У святого Исаака Сирианина — путь: по отрешении от всего — покаяние чрез страх памятью последних; потом труд и пот — душевно и телесно — до очищения. Тогда приходит благодать: начинается духовное делание вне чувства — покойное — суббота, преддверие вечной.

«Говорят: Откровение темно и непонятно», потому — чего же ради оно? и точно ли оно — Откровение? — На это надо обратно спросить: чего ищешь ты от Откровения? — один ответ: вразумления, как душу спасти. Если теперь это очень понятно всякому — и мудрому и не мудрому, то от темноты Писания не следует говорить: к чему же Откровение. Указывается ясно путь спасения, следовательно, молчи. Что непонятно — оставь. Не вдруг. Еще не дорос.

«Грех», — как видно из опытов искушаемых внутренно и смущаемых, — действует как сила, некоторым образом самостоятельная, упорная. Это зависит от того, что в то время действует чрез него сатана, приражаясь к внутреннему. — Если сего не принять, то непонятно, как явление души в душе действует самостоятельно и наперекор ей.

«На вопрос: истребляются ли совсем страсти или только побеждаются?» — можно ответить так… Теперь страсти смесились с природою и властвуют над нею, как деспоты. Восстань против них, свергни их иго, выгони их из твоих владений — вне, так, чтобы они стояли в тебе против тебя, — и потом бейся с ними, борись, пущай стрелы и принимай стрелы… После увидишь на деле, можешь ли их истребить или только побеждать и поражать… и вместе быть поражаемым… Некто из подвижников — уже тогда, как миновал все мытарства и зашел за черту воздушных властей, в область света, — сказал говорившему к нему духу: победил ты меня… теперь победил…

«Деятельность телесная, душевная и духовная в своем чине добры». Среда между телесною и душевною, душевною и духовною — весьма опасна. В первой какая‑то бурливость воображения, пожелания чувственные и чувственные сласти. Во второй — не так бурно, но все, как тени. Это догадливость, предположительность — созерцания самодельные идеального в чувственном; обманчивое направление, или мечтательное, доброй деятельности — по духовной, гордости, корысти или самоприсвоению, и сластям духовным. Духовная сторона собственно — Духом Божиим созданный образ ведения, Богопреданная деятельность по воле Божией и мир внутренний. Сие от Писания собирается, потом в молитве действием благодати напечатлевается в сердце и осиявает ум. — Тогда сей зрит все тварное — духовно.

Чувство зависимости от Бога — начало истинного, неложного в духе восхождения к Богу. Не с сего начавший идет косным путем — и неизвестно, придет ли, куда метит. Сие чувство подает страх Божий; страх заставляет трудиться в делах Божиих, сначала рабски, а потом, с «чаянием», когда умирится совесть от богатства дел, при других нужных исправлениях, — переходит в любовь «сыновнюю». И раб, и наемник, и сын — все зависят от Домовладыки, хотя разно. Так и в духовной жизни. — Не зависящий от Бога, то есть не чувствующий себя таким, — не в царстве Божием.

Страх Божий есть прекрасное небесное растение. Чтоб посадить его на земле сердца, надо приготовить сие поле добродетелями. Очистить отрешением от всего — и взорать (вспахать) памятью смерти, суда и воздаяния, рождающею сокрушение.

Но чувство опасности своего положения предшествует всему, и на все время должно предшествовать. От него рождается — прибегание к Богу, скорое и живое. Это начало и для новоначальных. Когда дух упокоится в Боге и вкусит сладость сию, тогда быть с Богом понуждает его уже не опасность, а любовь и мир духа, обретаемый в едином Боге…

Дело Божие в человеке походит на то, как бы кто, купив себе поле, заросшее непотребными растениями, огораживает его со всех сторон, чтоб звери, ветры и люди не мешали ему работать, потом вырывает непотребные зелья и тем самым вспахивает и хорошо подготовляет землю чистую для принятия семени; далее — сеет и в благовременье поливает, пока вырастет и даст плод. Наконец, собирает плод, обделывает его уже у себя дома и потом раздает всем нуждающимся. И все вкушают в сладость, славя Бога и доброго работника.

Отчего душа, в грехе сущая, не постоит, а все мятется?