Вениамин (Федченков) - На рубеже двух эпох

- Вы комиссар?

- Да, - спокойно ответил он. - Социалист?

-Да!

- Как же вы едете в таком роскошном по нынешнем времени вагоне, когда мы не имеем даже стекол? Будто бы для социалистов, которые заботятся об общем благе, это нехорошо!

Толпа начала увеличиваться и с любопытством прислушивалась к разговору. Но комиссар счел за лучшее отойти от окна и больше не показывался нам. Дрова разгорелись, машинист свистком пригласил нас входить в бесстекольные вагоны, и поезд тронулся дальше. Такие остановки не были часты. Но мы тогда ко всему уже привыкли и удивлялись не тому, что все было разбито, а как это еще есть вагоны со стеклами?

На второй сессии было немало интересного и важного. Начать с того, что наш собор посетил сам гетман Скоропадский. Высокий, красивый, бритый, с сединой генерал в казацкой Черкесске. Встречали мы его, как в былое время царя. Также пели "Спаси, Господи, люди Твоя" и "Победы благоверному гетману Павлу на сопротивныя даруя" и проч. Только не было прежнего страха и почитания. Нам казалось, будто идет игра в царя. Впечатление от него было в общем симпатичное, но не могучее. Даже и генерал Врангель был куда сильнее и величественнее! Теперь особенно ясно, что он был подставной фигурой, за которой были настоящие хозяева - немцы. В особо дружных с ним отношениях был новый Киевский митрополит Антоний, выбранный киевлянами вместо убитого митрополита Владимира. Насколько помню, не без его участия произошел и самый переворот "землеробов". Я хорошо помню из печати: он говорил им приветственное слово.

Так же хорошо знаю, что митрополит Антоний поддерживал приятельские отношения и с главным немецким генералом, который являлся фактическим повелителем Украины. Имени его не помню, да и не хочу помнить... Таким образом, можно сказать, что митрополит Антоний был германофилом. Вышедший из дворянской семьи (Храповицких), он владел немецким языком. Какие были разговоры между этой тройкой - германцем, Скоропадским и митрополитом, я не знаю, но могу с уверенностью сказать: приятельские для немцев. Но это не отражалось на деятельности собора, а говорилось в четырех стенах. Может быть, когда-нибудь и выйдет кое-что на свет...

Начались заседания... "Церковная рада" была тут же и снова хотела захватить террором власть над собором. Но мы, наученные горьким опытом, решили тоже сорганизоваться. От каждой из десяти украинских епархий было выбрано по одному духовному и одному светскому лицу, а кроме того, еще 10 человек из наиболее влиятельных членов собора, всего тридцать. Мы назвали его "тайный совет", хотя это было совершенно открыто и законно. Тут и обсуждались предварительно все вопросы, котоыре нужно было рассматривать завтра.

Дошла очередь и до мандатов "рады". В каждой из разных комиссий был кто-либо из "тайного совета", в мандатную пошел я намеренно, чтобы "приятели" не пропускали незаконных соборян. Я доложил друзьям: завтра бой с "радой". Нужно избрать тяжеловесное орудие, прот. о. Титова... Но, как уже писалось, ему грозились убийством. И выбор пал на меня. Собрав материал и хорошо подготовившись, я на другой день произнес сильную речь против разрушительной работы "рады" на соборе и предложил выход: их около пятидесяти человек, то есть приблизительно столько же, сколько профессоров и служащих в Киевской Духовной академии, откуда "наказом" разрешено выбрать лишь трех. Так как "рада" образовалась не выборным путем, а самопроизвольным собранием, то из нее следует им самим избрать тоже трех членов. А остальным? А остальным удалиться с миром и предоставить выборному собору спокойно кончить свое дело.

Можно представить, какой дикий вой подняли "щирые"!

Председатель, ими же избранный епископ Пымэн, хотел исправить положение и поставил на голосование хитроватую формулу:

- Кто за 3 членов из "рады", а кто - больше? Если бы решили "больше" то опять началась

бы длинная волокита с вопросом. Я заявил:

- Согласно параграфу 12 (кажется, верно помню эту цифру) "наказа", председатель обязан ставить вопрос собранию в той формуле, которая предложена оратором.

- Верно! - согласился епископ Пымэн, проверив мою ссылку по печатному тексту, - итак, кто за три и кто против трех? Поднимите руки!

И вдруг огромным большинством собор принял мою формулу: предложил "раде" выбрать лишь трех членов!

Не помню цифры, но не менее 2/3 или даже 3/4 было за меня. Конечно, наш "тайный совет", на котором вчера предложена была заранее не только формула, но и сама эта цифра 3, постарался через тридцать своих участников провести пропаганду по всем десяти епархиям, оттого и получилось такое дружное и быстрое решение собора.