Кришнамурти:Ученье есть самостоятельное действие. Обычно происходит так, что, изучив нечто, мы действуем на этом основании. Потому-то имеется разделение между прошлым и действием, и отсюда возникает конфликт между тем, что было, и тем, что есть. А мы говорим, что действие может проявляться именно в самом движении ученья; иными словами – ученье есть действие; и вопрос не в том, чтобы изучить нечто, а затем действовать. Очень важно это понять, потому что изучение чего-то и действие исходя из этого накопления представляет собой подлинную природу «меня», «я», личности – или любого наименования, какое вы пожелаете дать этому феномену. Это «я» есть настоящая суть прошлого; и вот прошлое обрушивается на настоящее и продвигается далее в будущее. В этом заключено постоянное разделение. А когда существует ученье, происходит непрерывное движение, и нет накопления, которое могло бы сделаться «я».
Посетитель:Но ведь в области техники накопление знания должно иметь место. Не располагая знанием, нельзя летать через Атлантический океан, управлять автомобилем или даже делать большую часть обычных ежедневных дел.
Кришнамурти:Разумеется, сэр, это невозможно; такое знание абсолютно необходимо. Но мы беседуем о психологической области, в которой действует «я». Это «я» может использовать и техническое знание, чтобы достичь чего-то, скажем, занять какую-то должность, завоевать престиж. «Я» может пользоваться таким знанием для обычных функций; но если «я» вмешивается в процесс функционирования, все начинает идти по ошибочному пути, потому что «я» при помощи технических средств ищет себе положения. Так что «я» интересуют не просто знания в области науки: оно пользуется ими, чтобы достичь чего-то другого. Это подобно тому, как музыкант использует фортепиано, чтобы стать известным. То, что его заботит, – это слава, а не красота музыки сама по себе или в себе. Мы не говорим, что нам нужно избавиться от технического знания; наоборот, чем больше технических знаний, тем лучше будут условия жизни. Но в тот момент, когда им пользуется «я», дело начинает идти неправильно.
Посетитель:Я думаю, что начинаю понимать ваши слова. Вы придаете слову «ученье» совершенно иной смысл, иное измерение, и этот смысл прекрасен. Я начинаю схватывать его. Вы говорите, что медитация – это движение ученья, и в этом заключается свобода изучать все: не только медитацию, но и свой образ жизни, свои побуждения, еду, разговоры – все подряд.
Кришнамурти:Как мы сказали, сущность энергии есть медитация. Выразим это по-иному: пока есть медитирующий, нет медитации. Если он пытается достичь какого-то состояния, описанного другими, или какой-то вспышки переживания...
Посетитель:Разрешите прервать вас, сэр; итак, вы говорите, что ученье должно быть непрерывным потоком, линией без всякого разрыва, так чтобы оно шло вместе с действием, чтобы ученье и действие были постойным движением? Я не знаю, какое слово употребить, но уверен, что вы поймете, что я хочу сказать. В тот момент, когда между медитацией, ученьем и действием имеется разрыв, этот разрыв становится дисгармонией, конфликтом. Там существуют наблюдатель и объект наблюдения, а с ними и проблема траты энергии. Это и есть то, что вы говорили?
Кришнамурти:Да, я имею в виду именно это. Медитация не есть состояние; это движение, как и действие, является движением. И, как мы только что сказали, если мы отделяем действие от ученья, тогда между ними появляется наблюдатель. Потом он приобретает особую важность, используя действие и ученье ради других мотивов. И когда мы понимаем это очень ясно, в одном гармоничном движении действия, ученья и медитации, тогда нет траты энергии; и в этом заключается и красота медитации. Есть лишь одно движение. Ученье гораздо важнее медитации или действия. Чтобы учиться должна существовать полная свобода – не только в сознании, но и глубоко внутри, – тотальная свобода. А в свободе это движение ученья, действия и медитации проявляется как некое гармоничное целое. Слово «целый» означает и «здоровье» и «святость». Итак, ученье священно, священно действие, священна медитация. Поистине, это дело свято, и красота заключена в нем самом, а не вне его.
Глава XXXII. ОКОНЧАНИЕ МЫСЛИ
Посетитель:Мне хотелось бы знать, что вы на самом деле понимаете под окончанием мысли. Я разговаривал об этом с одним моим другом, и он сказал, что это – какой-то вид восточной ерунды. Для него мысль есть высочайшая форма разума и действия, истинная соль жизни, ее необходимейший элемент. Она создала цивилизацию, на ней основаны все взаимоотношения. Мы все, от величайшего мыслителя до самого скромного работника, согласны с этим отношением к мысли. Когда мы не мыслим, мы спим, грезим или просто ведем растительную жизнь, остаемся рассеянными, вялыми, непродуктивными; тогда как в состоянии бодрствования мы думаем, работаем, живем, ссоримся; и мы знаем только два эти состояния. Вы говорите, что надо выйти за пределы их обоих, за пределы мысли и пустого бездействия. Что вы хотите этим сказать?
Читать дальше