Джидду Кришнамурти - Проблемы жизни

«Мне нравится сотрудничество с моими друзьями, когда мы работаем для целей, имеющих мировое значение. Но для совместной работы необходимо, чтобы над нами довлел авторитет».

— Разве это сотрудничество, если существует принудительное влияние авторитета, независимо от того, приятно оно или неприятно? Разве это сотрудничество, если вы работаете для осуществления плана, выработанного кем-то другим? Разве в этом случае, сознательно или несознательно, человек не сообразуется с другим, побуждаемый страхом или надеждой на будущее и т.д.? Разве сообразование с другими — это сотрудничество? Если над вами довлеет авторитет, благожелательный или тиранический, возможно ли сотрудничество? Несомненно, подлинное сотрудничество проявляется лишь тогда, когда имеется любовь к работе ради нее самой, когда нет страха понести наказание или сделать ошибку, когда нет желания добиться успеха или получить признание. Сотрудничество возможно лишь тогда, когда имеется свобода от зависимости, от стяжательства, от желания личного или коллективного господства, власти.

«Не слишком ли крутые меры вы предлагаете для проявления истинного сотрудничества? Мы никогда ничего не достигли бы, если бы нам пришлось ждать, пока мы освободимся от всех этих внутренних причин, которые, несомненно, приносят вред».

— А чего вы достигаете сейчас? Если миру надлежит стать совсем иным, то должна проявиться глубокая серьезность, должна произойти внутренняя революция. Должны появиться хотя бы несколько человек, которые сознательно или несознательно не будут продолжать жизнь, наполненную конфликтами и страданиями. Личное честолюбие, как и честолюбие во имя коллектива, должно отпасть, ибо честолюбие в любой форме и в любом его виде стоит на пути любви.

«Я чрезвычайно взволнована всем тем, что вы сказали. Я на деюсь, что смогу прийти опять в другой день, когда хоть немного успокоюсь».

Она вернулась спустя много дней.

«После того, как была у вас, я уединилась, чтобы беспристрастно и с полной ясностью продумать все сказанное. Несколько ночей я провела без сна. Мои друзья предупреждали меня, чтобы я не слишком расстраивалась тем, что вы сказали, но я оказалась в смятении и должна была сама разобраться во всем. Я более вдумчиво перечла некоторые ваши беседы, сделав это без внутреннего сопротивления, и мне все стало ясно. Возвращаться обратно невозможно, и я не сгущаю красок. Я ушла из организации и отказалась от всего, что она дает. Друзья мои, естественно, весьма опечалены, и они думают, что я вернусь; но боюсь, что этого не случится. Я поступила так потому, что поняла истину того, что вы сказали. Посмотрим, что будет дальше».

Буря продолжалась несколько дней с сильнейшими ветрами и ливнями. Земля впитала воду, а пыль, годами накапливавшаяся на деревьях, была смыта. В этой части страны дождей уже не было несколько лет, но вот сейчас они прошли; по крайней мере все надеялись на это. Радость чувствовалась в шуме ливня и бегущих потоков. Дождь продолжал еще лить, когда все мы отправились спать; стук капель гулко раздавался на крыше, у них был свой ритм, свой танец; слышен был шопот многочисленных потоков. А какое чудесное утро наступило! Тучи ушли, горы вокруг засверкали в лучах раннего солнца, все они были чисто вымыты, и в воздухе пребывало благословение. Еще все было в покое, только высокие вершины гор пылали. Пройдет несколько минут — и зазвучат шумы дня; но сейчас во всей долине царила глубокая тишина, хотя потоки продолжали журчать, а где-то вдали запел петух. Все краски природы ожили. Природа была наполнена жизнью, — и вновь показавшаяся трава, и это огромное дерево, которое господствовало над всей долиной. Повсюду жизнь била через край; теперь боги получат дары, принесенные с радостью и от всего сердца; теперь поля обогатились для будущего посева риса; не будет недостатка кормов для коров и коз; колодцы наполнятся водой, и будут радостно справляться свадьбы. Земля стала красной, и все живое будет радоваться.

«Я хорошо знаю состояние своего ума, — сказал он. — Я окончил колледж и получил так называемое образование; довольно много читал. В политических взглядах я примыкал к крайне левым и достаточно хорошо знаком с их литературой. Но партия крайне левых приобрела черты организованной религии: это то, чем был католицизм и чем он продолжает оставаться, с его угрозами отлучения от церкви и лишения привилегий. Некоторое время я ревностно работал в области политики с надеждой на лучшее устройство мира, но я разгадал эту игру, хотя мог бы в ней идти впереди других. Уже давно я видел, что подлинное преобразование мира придет не через политику; политика и религия не смешиваются друг с другом. Я знаю, теперь мне остается сказать одно: необходимо ввести религию в политику. Но как только мы это сделаем, религия перестанет быть религией и потеряет свой смысл. Бог говорит с нами не на языке политики, а мы создаем собственного бога, пользуясь языком политики и экономики.