Георгий Чистяков - В поисках вечного града

Жак Лёв родился в 1908 году в Клермон–Ферране в по–настоящему культурной семье, где процветал типичный для Франции начала века «просвещённый» антиклерикализм. Его отец дружил с Пэги, пока он был социалистом, но после того, как тот обратился и стал католиком, порвал с ним. Сочинения Леона Блуа, католика, всю жизнь боровшегося с церковными структурами и официальным католицизмом, украшали его библиотеку, а сам Блуа был дружен с кем‑то из его близких родственников.

«Отец, не желая, чтобы на меня влияли"попы", и в то же время считая невозможным, чтобы я остался человеком, который ничего не знает о Христе, отправил меня в воскресную школу к протестантам», — рассказывает Жак Лёв в одной из своих книг. Поэтому Фюмэ, когда Жак появился в его доме, решил, что он — «непрактикующий протестант». Однако его отец был католиком: «Представьте себе моё удивление, когда лет через сорок, после того как отец вновь стал ходить в церковь, он показал мне чётки, подаренные ему в день первого причастия, чётки, которые он, спрятав, быть может, и от себя самого, хранил в течение всей своей жизни».

Вера — это всегда тайна, которая живёт в глубинах нашего сердца вне зависимости от того, как к этому относится общественное мнение. Вот, наверное, тот главный урок, который вынес Жак Лёв из антиклерикализма своего отца. Урок особенно важный для человека, который живёт в обществе, где вера либо преследуется, как это было в Советской России, либо объявляется чем‑то вроде официальной идеологии.

В университетские годы Жак много болел: сначала у него был менингит, затем начался туберкулёз. «В двадцать четыре года я был не сомневающимся в вере, но полностью атеистом». Однако в санатории, где он лечился, было много книг богословского содержания, которые Жак начал читать. «Истина о присутствии Того, Кого я не называл ещё Создателем, стала для меня светом, всё более истинным и сильным». При этом он долго ограничивался тем, что сам читал книги, но ни с кем никаких разговоров о религии не вёл. Так он начал становиться носителем «книжного» христианства.

На этом этапе своего духовного пути Жак Лёв провёл несколько дней в небольшом монастыре близ Фрибурга. Здесь каждое утро он приходил в церковь на мессу.

«Когда все обитатели монастыря вставали вокруг алтаря, чтобы причаститься, я оставался один на своей скамье. В этот момент передо мною всякий раз вставала неумолимая альтернатива: либо эти люди безумны и поэтому верят в незнамо какие басни об ином мире, либо слеп я. Это производило на меня огромное впечатление, убежать или как‑то избавиться от которого было просто–напросто невозможно. И теперь я всё ещё вижу себя остававшимся в одиночестве на краю скамьи. Разумеется, тогда, чтобы поверить, этого было недостаточно, но именно это чувство толкнуло меня на поиски «гипотетического» Бога, причём заставило меня искать Его не только в книгах, но спросить у Него Самого, просить Его, чтобы Он открылся: одним словом, я стал молиться. И как‑то спонтанно мне на уста пришла старая молитва из времён воскресной школы: Отче наш».

Наверное, уже с этого времени Жак Лёв становится убеждённейшим проповедником молитвы — того, чего более всего не хватает человеку сегодня. Именно молитве посвящены его лучшие книги: «Великие Учители молитвы» (русский перевод издан в Брюсселе в 1986 году) и «Жизнь по примеру великих молитвенников».

«Молитва начинается в тот момент, когда мы осознали, что Бог хочет нам дать нечто необъятное… Чтобы она не была похожа на искусственный цветок, а прорастала, расцветала и приносила плоды, она должна быть вплетена в повседневную ткань нашего существования… Молитва -это не пошлина, которую платят Богу, и не обязанность, которую обещали исполнить, а поиск близости Божией… Молитва не всегда бывает лёгкой и радостной, но главное заключается в том, что в молитве я ищу Бога, направляюсь к Нему и схожу со своего повседневного пути… Молитва — это значит слушать вместе с Моисеем, как Бог говорит со мной лицом к лицу…»

Так в разные годы своей жизни писал отец Жак. В 1939 году он становится священником, до 1941 года продолжает образование, а затем принимает необычное решение: поступает работать докером в марсель–ский порт, чтобы разделить вместе с рабочими все трудности их существования. Становится первым из священников–рабочих. Изо дня в день в течение тринадцати лет он таскает тяжеленные мешки, он, болезненный интеллектуал, по собственному признанию, «никогда прежде не поднимавший ничего, что было бы тяжелее авторучки». Невероятно устаёт, молится, мысленно воспринимая каждый новый мешок как бусину на чётках, и не бросает этой работы, хотя многим он кажется сумасшедшим. Но и Христос жил среди простых людей.