Алексей Маслов - Афоризмы и тайные речения Бодхидхармы

– Если Вы ничего не впускаете в свое сознание и ничего не изгоняете из него, и нет того, что следовало бы постигать, то кто может утверждать, что это и есть абсолютное отсутствие всего?

– Это постигается через вхождения в глубокое созерцание, что и завещал нам Будда. Разве есть что-то более высокое, чем достижение пустотного самадхи?

– Если созерцание формы не может быть описано, но кто же может говорить о бытии и не-бытии? И к тому же, что Вы вообще называете самадхи, если Вы сами его не достигли? – поинтересовался Бодхидхарма

– Хотя я и мог бы ответить Вам, но не смогу привести никаких подтверждений этому хотя бы потому, что нет и свидетельства этим подтверждениям. И я могу рассуждать о самадхи хотя бы потому, что не пребываю в этом самадхи!

– Так почему же тот, кто не пребывает в самадхи, называет это состояние именно так? Вот Вы отказываетесь приводить подтверждения этому. Вы еще ничего не доказали. Так что же может засвидетельствовать ваше «отсутствие подтверждений»?

Услышав эти слова Бодхидхармы, Парадхи внезапно прозрел свое изначальное состояние сознания и обратился к Учителю с просьбой простить его заблуждения.

А Бодхидхарма произнес свое предсказание: «Уже очень скоро ты обретешь плоды своих устремлений. В эту страну явиться злой дух, но пройдет не так уж много времени прежде, чем ты победишь его».

Произнеся это, Учитель тотчас удалился.

[4] Буддабхадра – под этим именем фигурируют два известных буддийских наставника. Один (359–429) – переводчик индийских текстов на китайских язык. Другой (V в.), известный мастер «Малой колесницы», придя в Китай, стал в 495 г. основателем монастыря Шаолиньсы. Возможно, речь идет об одном и том же человеке.

Затем Бодхидхарма отправился в Школу Мудрости и Самадхи. Там он спросил у ее последователей:

– Вы постигаете созерцание-самадхи и мудрость-праджню. Так они едины или различны? [5] Рассуждения о взаимосвязи мудрости-праджни и созерцания-самадхи характерны именно для учителей направления Ланкаватары.

Наставник школы Баранда сказал:

– Праджня и самадхи для нас не едины и не различны.

– Если они не едины и не различны, зачем же вы их именуете пряджня-самадхи – «мудрость-созерцание»?

Этот самадхи и несамадхи! Это и мудрость и немудрость! А поэтому они не едины, но и не различны, – ответил Баранда.

– Если они не едины в своем единстве и не различны в своей двоичности, то это еще не праджня-самадхи. К какой же праджне-самадхи вы применяете это название?

– Это не одно и не два. Самадхи и мудрость-праджня позволяют понять, что это не только одно лишь самадхи или только лишь мудрость-праджня.

«Бодхидхарма переправляется через море» (худ. Ли Чжи, ХХ в.)

– Но Мудрость еще не есть самадхи, так как же мы можем понять, едины они или двойственны, равно как и не можем понять, что такое самадхи и что такое мудрость.

Как только Баранда услышал это, все его сомнения растаяли, словно кусочек льда под солнцем.

[5] Рассуждения о взаимосвязи мудрости-праджни и созерцания-самадхи характерны именно для учителей направления Ланкаватары.

Бодхидхарма отправился к последователям Школы дисциплинарных правил (виная). И там спросил:

– Что такое дисциплинарные предписания (сила) и что такое правила (виная)? Это одно и то же или нет?

Наставник школы ответил так:

– Одно или два, два или одно – все эти рассуждения порождены самим человеком. Следовать учению, не привязываясь к этим рассуждениям, и зовется дисциплинарными предписаниями (сила) и правилами поведения (виная).

– Когда вы произносите «следовать учению», Вы уже привязываетесь к каким-то рассуждениям. Если Вы отрицаете и их единство и их двойственность, то как Вы можете утверждать, что «следуете учению»? Если Вы не осознаете их как изнутри, так и снаружи, то как Вы можете именовать это силой и винаей? – спросил Бодхидхарма.

– «Внутри» и «снаружи» действительно существуют и могут быть постигнуты, но то, что позволяет нам проникать в Дхарму – это сила и виная. Вот когда Вы указываете кому-то на его «непослушание», Вы одновременно правы и неправы. Но когда сам последователь говорит праведными словами, то он уже пребывает в согласии с силой и винаей.

– Если человек одновременно и прав и неправ, то как же можно утверждать, что говорит он праведным языком. Если он искушен в праведных речах, то как тогда он вообще может говорить о том, что внутри и снаружи?