Филип Янси - Отголоски иного мира

На обретение мною веры повлияли классическая музыка, красота природы и романтическая любовь. Музыка и природа показали благость мироздания и подтолкнули взыскать Того, Кто их создал. Романтическая любовь показала, что я могу измениться. Я встретил женщину, которая поразительным образом увидела во мне ценность и уникальность. Твердая циничная оболочка, тщательно культивировавшаяся мной в качестве самозащиты, треснула, раскололась, и, к своему изумлению, я обнаружил, что открытость и уязвимость не всегда несут в себе опасность.

Романтика возвещает о трансцендентности. В начале я одержим моей возлюбленной. Я думаю о ней день и ночь, скучаю в расставаниях, стараюсь произвести впечатление смелыми поступками, наслаждаюсь ее вниманием, живу для нее и для нее даже умру.

Я хочу быть одновременно кротким и героическим. Временно (и только временно) я могу жить в состоянии восторженности. Но затем реальность вступает в свои права: скука, а то и предательство, старость и смерть. Полного растворения в любимой быть не может. И все–таки состояние влюбленности дает мне понять, какой может быть Высшая Любовь, каким может быть Бог. Может ли быть, что Он смотрит на людей, на меня именно так?

Писатель Чарльз Уильямс, коллега и близкий друг Льюиса, создал своего рода естественную теологию, основанную на романтической любви. Кто–то искал следы Бога в природе, а Уильямс — в романтике. Ему не суждено было завершить свой проект, но некоторые ценные мысли (он шел по стопам Данте) Уильяме нам оставил. По его словам, романтическая любовь дает возможность взглянуть на другого человека по–новому, увидеть его «вечную сущность». Остальные, конечно, будут считать, что влюбленный пребывает в самообмане («помешался», «любовь зла»). Родители девушки смотрят на прыщавого интроверта и спрашивают себя, что дочь в нем нашла и почему говорит с ним по телефону целыми вечерами. «С первого же взгляда огонь любви зажегся в их глазах» [31] Вильям Шекспир. «Буря» (пер. М. Донского). — Прим. переводчика. .

Романтическая любовь — увы, на короткое время – позволяет нам увидеть в другом человеке лучшее, не обращать внимания на его недостатки или прощать их и бесконечно восхищаться избранником. Уильяме полагал, что это состояние — предвкушение того момента, когда однажды мы увидим людей воскресшими, уже такими, какими Бог видит нас ныне.

Романтическая любовь не искажает видение, а исправляет его. Сама Библия уподобляет Божью любовь к нам любви романтической: то, что мы мимолетно чувствуем в отношении другого человека, Бог вечно чувствует к каждому из нас. Если мы будем принимать романтическую любовь не как самоцель, но как дар Божий, как сияющую милость, она станет предвосхищением состояния, которое мы однажды в полной мере испытаем после воскресения.

Конечно, любить всех людей, которые меня окружают (не говоря уже обо всех людях на планете), так, как я люблю свою жену, я не способен. Да и не только такой способности — у меня нет даже и такого желания. Быть может, однажды оно появится. Опять процитирую Льюиса:

«Влюбившись, мы вправе отвергать намеки на тленность наших чувств. Одним прыжком любовь преодолела высокую стену самости, пропитала альтруизмом похоть, презрела бренное земное счастье. Без всяких усилий мы выполнили заповедь о ближнем, правда, по отношению к одному человеку. Если мы ведем себя правильно, мы провидим и как бы репетируем такую любовь ко всем» [32] Клайв Льюис. «Любовь» (пер. Н. Трауберг). — Прим. переводчика. .

Секс. В повести Достоевского «Записки из подполья» есть такая сцена: некий человек, нервный эгоист, приходит к проститутке. Он платит, она делает все, что нужно, потом оба лежат молча. Внезапно он оборачивается: «Вдруг рядом со мной я увидел два открытые глаза, любопытно и упорно меня рассматривавшие. Взгляд был холодно–безучастный, угрюмый, точно совсем чужой; тяжело от него было». Герою вспомнилось, что в продолжении двух часов он «не сказал с этим существом ни одного слова и совершенно не счел этого нужным».

«Теперь же мне вдруг ярко представилась нелепая, отвратительная, как паук, идея разврата, который без любви, грубо и бесстыже, начинает прямо с того, чем настоящая любовь венчается. Мы долго смотрели так друг на друга, но глаз своих она перед моими не опускала и взгляду своего не меняла, так что мне стало наконец отчего–то жутко».

Между ними происходит необычный разговор. Человек из подполья спрашивает девушку, как ее зовут. Проститутка называет имя: Лиза. Он спрашивает о ее национальности и родителях. Говорит о похоронах, которые видел утром на улице. Спрашивает о ее профессии, и они говорят о любви, сексе и браке.