У любви есть лицо

Я никогда не забуду, когда Проповедник (его уличная кличка) рассказал нам случаи как он ездил на поездах и проповедовал бродягам. Он рассказывал им об Иисусе, который был известен среди самых низших и последних.

Я узнавала, что значит быть истинно нищим. И это были не эти люди.

Несколько недель спустя я встретилась со своим ведущим интернатуры. В тот день я отходила от чувства после неожиданной потери. Незадолго до того как войти в её теплый, хорошо защищённый, красиво обставленный кабинет, я нашла моего друга Ди Джея замершим насмерть прошлой ночью.

Ди Джей был далеко не святой. Он много пил и так оставался валяться на улицах. Он хотел быть свободным. Друзья в нашей общине проводили ночи с ним, чтобы помочь ему избавиться от алкогольной зависимости и найти новую жизнь без алкоголя. Они никогда до конца не освободился от этого. Но он любил Иисуса, а Иисус любил его. И он был нашим другом.

Когда я зашла в её кабинет, моя руководительница начала причитать о каком‑то бомже, который забрался в их церковный двор, пытаясь найти укрытие от декабрьского холода. Каким же угрожающим событием это было. Им пришлось поменять все замки, чтобы защитить новые компьютеры в классе воскресной школы. Я была просто ошарашена. Ди Джей замёрз насмерть на поле, неподалёку от церкви моей руководительницы.

Её безразличие было гораздо более шокирующем, чем её слепота. Она говорила о нём, как говорят о таракане.

Я многое поняла в тот год, кто действительно нищий. Это не были Ди Джей или Проповедник. Это не они были невидимы другими слепыми. Настоящие нищие были похожи на меня, те, кто живут жизнью, заключённой в обложенной подушками комнате страха, имеющие деликатные виды успеха и сертификатов, которыми мы решили определить себя. Нищета и слепота – это почти всегда первичное состояние сердца.

Когда другие отворачиваются

Это был один из моих первых уроков как видеть. В последующие годы я получила множество других. Быть видящим – это постоянный вызов здесь в Судане. Нужда часто настолько перехлёстывает, что так и хочется отвернуться в сторону. Но любовь видит. Любовь платит цену, чтобы видеть даже когда это причиняет боль, даже когда это требует цены. Ведь цена слепоты намного больше.

Было около полуночи в наш первый суданский Новый 2006 год. Мы решили молиться и прославлять Бога за изменения в этом году. Около двадцати из нас, включая наших первых детей, собрались вокруг синтезатора и начали петь от всего сердца Иисусу.

Неожиданно мы услышали голоса снаружи. Время было почти час ночи, и мы немного забеспокоились о своей безопасности. Один из парней пошел узнать в чём дело.

Через некоторое время он вернулся вместе с невменяемой, одержимой бесами женщиной, одетой в лохмотья и бормотавшей что‑то про себя. Когда она подошла ближе к нам, она стала корчиться, когда злые духи проявили себя.

Мы переглянулись с некоторой неуверенность, что делать дальше. Было намного легче отвернуться и спрятаться за нашими планами. Было намного легче не видеть. Но она была здесь, драгоценная женщина, за свободу которой Иисус уже заплатил. И она пришла к нашим дверям в час ночи, не помня своего имени и откуда пришла.

Её глаза были расплывчатые и не смотрели на нас. Если мы подходили слишком близко, она начинала извиваться и стонать. Голоса кричали о самоубийстве. Как будто бы смерть и безумие захватили ещё одну жертву в свои крепкие когти.

Но не Иисуса.

Он привёл её к нашему лагерю. Он привёл её к нашим дверям. Прямо здесь перед нашими глазами Бог дал нам возможность видеть. Найдётся ли у нас время? Пойдём ли мы на риск? Осмелимся ли мы поверить в Его любовь?

Как любовь выглядела для этой женщины? Любовь можно произнести по буквам: С В О Б О Д А.

Мы собрались вокруг неё и стали прославлять Бога. Я приказала демонам, мучившим её:

«Во имя Иисуса, замолчите. Я запрещаю вам говорить через неё. Запрещаю проявляться. Замолчите, во имя Иисуса».

Она присела и перестала извиваться. Это действительно было просто. Мы продолжили прославление. Сошло сильное Божье присутствие.

Вскоре она просветлела, и мы рассказали ей об Иисусе. Она отдала свою жизнь Ему. Он освободил её. Мы повелели мучавшим её бесам уйти, и они повиновались. Она не принадлежала им больше. Она теперь принадлежала Иисусу.

В какое‑то время к ней вернулась память, и она вспомнила своё имя. Она вспомнила своих детей. Она вспомнила дом. Мама вернулась к своим деткам. Она пошла домой на следующий день.