Вальтер Тробиш: Я любил девушку

После долгих раздумий я передаю эту интимную переписку двух людей на суд общественности. Переписывались молодые люди на французском языке и жили в ныне независимом Камеруне (Западная Африка). Когда я там преподавал в одной из высших школ, молодые люди часто спрашивали у меня совета. Факт, что такое взаимное доверие между представителями разных рас и народов, как это следует из предлагаемых читателю писем, вообще возможно, является весьма обнадеживающим.

Тот, кто будет удивлен откровенностью этих писем, пусть подумает о том, что никто из писавших не предполагал, что они будут преданы гласности. Франсуа и Сесиль сами предложили опубликовать их, полагая, что если им была оказана помощь, то они могут помочь и многим другим.

Вальтер Тробиш

Собственно, я должен был бы прийти к Вам лично. Однако вместо этого Вы получите это письмо. Я слишком стыжусь, чтобы посетить Вас. К тому же у меня нет денег для такого путешествия, так как я уже больше не работаю учителем. Меня уволили с работы.

Я любил девушку, т. е. я совершил то, что у вас, белых, а также в церкви называется «прелюбодеянием». Эта девушка не была замужем и не сожительствовала с кем-то другим; она и не была обещана другому. Так как никто другой не уплатил за нее положенного вена, она и не принадлежала никому, а потому я не понимаю, в чем моя вина. Я не женат, и у меня не было намерения жениться на этой девушке, имени которой, кстати, я даже не знаю. По моему мнению, заповедь «не прелюбодействуй» не относится к моему случаю. Вот поэтому мне совершенно не понятно, почему меня лишили права участвовать в вечере Господней и подвергли на шесть месяцев церковному наказанию.

Один из моих учеников донес на меня. И внутренне я почти совершенно разбит.

Господин пастор, Вы крестили меня, Вы учили меня в школе. Вы предлагали мне свои советы и знаете, как я стал христианином. Вы знаете меня лучше, чем мой родной отец. Поэтому мне бесконечно больно причинять Вам такое горе, но я говорю Вам совершенно откровенно: я не чувствую себя особенно виноватым. Правда, я стыжусь сплетен, но я все еще считаю себя христианином.

Вам я решаюсь сказать, что я думаю, даже если я этим вызову Ваш гнев на свою голову. Но не для того ли мне дана страсть, чтобы удовлетворять ее? Не для того ли даны мне мои половые органы, чтобы пользоваться ими? Почему грех воспользоваться тем, что сотворил Бог?

Итак, я заканчиваю на этом свой «письменный визит». Ухожу. Так как от меня все отвернулись, я не надеюсь на ответ. Больше мне Вам нечего сказать.

Я получил твое письмо и благодарю тебя за то, что ты сам написал мне о случившемся, прежде чем я узнал бы о нем из другого источника. Конечно, я очень опечален. Правда, мне и неудобно, потому что я был тем, кто рекомендовал тебя на преподавательский труд. Однако откровенность твоих вопросов совсем не раздражает меня. Напротив, она глубоко трогает меня и дает мне надежду, что я смогу тебе немножко помочь. Разреши мне только в ответах быть столь же откровенным, как и ты.

Остановимся прежде всего на вопросе: заслуживает ли твой случай названия «прелюбодеяние»? Ты вполне прав: в половых побуждениях по существу нет ничего греховного. Волнение, которое ты испытываешь, глядя на красивую девушку, сердцебиение, которое ты чувствуешь, - это еще не нарушение заповеди Божией. Ты так же не можешь избежать этих мыслей и этих чувств, как не можешь помешать птицам летать над твоей головой. Но ты, бесспорно, можешь помешать этим птицам свить себе гнездо в твоих волосах.

Несомненно, половое влечение от Бога. Это дар Божий, даже один из самых ценных даров, который ты получил в своей молодой жизни. Однако наличие страстей еще не оправдывает необузданного удовлетворения их. Наличие силы совсем не говорит о том, что она может слепо и безудержно господствовать над нами. Что бы ты сказал о молодом человеке, который остановился бы в большом городе перед витриной мясной лавки, предавшись следующим размышлениям: «Я вижу вот эту ветчину и колбасы, испытывая голод больше прежнего. Они возбуждают мой аппетит. Это и убеждает меня, что они предназначаются для меня, а потому мне необходимо иметь их. Итак, могу ли я взять камень и разбить стекло витрины?»

Ты пишешь: «Имеющееся должно найти себе применение». Прекрасно, но все в свое время. Представь себе, один из твоих друзей работает полицейским и первый раз в жизни получил в руки пистолет. Он мог бы размышлять следующим образом: «Пистолет этот я приобрел не сам. Мне дали его. Так как мне дали его, то я должен воспользоваться им. Поэтому я могу стрелять в кого хочу».