Натан Джилл - Бытие - окончательный итог.

Я понимаю это в теории, но пока единство не реализовано через практику, будьте уверены, побуждение будет оставаться.

Может быть. Но также возможно, что может открыться тщетность практики, либо в спонтанном отпадении чувства индивидуальности или через понимание. По свидетельствам многих персонажей, неудача практик в производстве любого рода результатов также является возможностью.

Но реализация нашей истинной природы, несомненно, является тем, что двигает каждого вперёд.

Эволюция это история. Бытие уже является Вашей истинной природой – распознано это или нет. Бытие появляется в качестве каждого персонажа, и у подавляющего большинства персонажей главное побуждение больше относится к выживанию – или накопить на выходные! – чем к реализации.

Но всегда будет оставаться чувство недостатка, пока не случится реализация.

Чувство недостатка может быть, но разве это потому, что бытию чего-то не хватает? Можно сказать, что выполнение практик в соответствии с историей о будущей реализации само в настоящем порождает сильное чувство недостатка, которое оно хочет искоренить!

Как я могу оставаться в осознании настоящего момента?

Как вы можете покинуть его? Существует только осознание настоящего. Это то, что Вы есть, и то «в» чём «вы» появляетесь.

Изменился ли способ вашего восприятия эмоций?

Имеется просто это , где всё появляющееся всегда меняется.

Я имею в виду в вашей жизни персонажа.

Вы имеете в виду, что вы хотите, что бы я рассказал вам историю! (смех) Может быть о том, как Натан был страдающим и ищущим персонажем, а затем что-то называемое освобождением произошло, и что вызвало изменения в его восприятии эмоций.

Да, расскажите мне историю о том, как у Натана изменилось восприятие эмоций.

Нет, потому что вы собираетесь воспринять это серьёзно. Вы пытаетесь получить ответ под ложным предлогом. (смех)

Если есть чувство бытия «мной», и что-то называемое гневом возникает в отношении к какому-то событию или чему-то другому, тогда история, сопровождающая это, обоснованно появляется – Ты нарочно сломал мою любимую вазу! Чувство обиды может потом сохраниться.

Когда реальность не приписывается к чувству индивидуальности, появление гнева или чего-то ещё не является «эмоциональным». Это не то, как что-то затрагивает «меня», и оно уходит также быстро, как и приходит, без какой-либо остающейся истории о злобе или обиде.

Рассмотренное таким образом, это просто ещё одно событие, возникающее в игре жизни.

Я жил жизнью наполненную постоянной борьбой за что-то, бегством от чего-либо или погоней за чем-либо, всегда в движении. Было такое чувство, что если я прекращу эту постоянную активность, меня поглотит великая чёрная пустота страданий, горечи, страха, вины, отчаяния, гнева. Я не мог себе позволить не иметь цели. Казалось, что расслабление не безопасно. И всё же, несмотря на всё это, во многих отношениях, я также жил очень полной жизнью, жизнью, которая, будучи рассмотренной обществом в общем, является жизнью соединяющей значительные материальные достижения и помощь другим. Я легко завожу друзей. Я путешествовал по миру. Множество дверей были открыты для меня. Были несколько коротких периодов большой радости и полного освобождения от страданий этой постоянной гонки.

Я проводил время со знаменитыми учителями, посещал серьёзные интенсивы по просветлению. У меня было несколько временных «подъемов». Я встречал много хороших и интересных людей. Но долговременное облегчение, которое я искал, всегда ускользало от меня.

Около года назад, я обнаружил себя на встрече с Тони Парсонсом. Вскоре после этого, я услышал о ваших беседах, так что я пришел и к вам. То, о чём вы оба говорите, является радикальном отходом от всего того, во что я был вовлечён раньше, и я бросился посещать все ваши и Тони беседы и ритриты. Я действительно испытываю резонанс с тем, что вы оба говорите в ваших соответствующих подходах, состоящих в обращении к неотделимости Бытия, и я нахожусь в начале возрождения и вновь полон надежд.

Я смог увидеть тщетность стремлений, но в тоже время, из-за моего страха перед поглощением бездной безнадёжности, я не смог позволить им уйти. Расслабиться в присутствии даже не было простым вознаграждением, потому что обещало судьбу хуже смерти. Моя многолетняя увлеченность психологией, философией и духовностью, дала мне понять различные маски пустоты, под которыми она себя представляет, но террор неотъемлемо присущий моей версии пустоты не был чем-то таким, что я когда-либо мог рассеять с помощью терапии, понимания, исследования или самоотдачи.