Дмитрий Гаврилов - Боги славянского и русского язычества. Общие представления

– Разработчики теории о змееборческом мифе рассматривают Макошь как супругу Перуна. Вместе с тем имеющиеся сведения позволяют видеть в образе Макоши женскую ипостась Велеса. Каково их действительное соотношение и возможно ли, что оба наблюдения равно справедливы?

Из ряда богинь, имя коих употребляется во множественном числе (Рожаницы, Судиницы/Суденицы – от некоего бога Суда (?); лиховицы, сопровождающие Марену), упомянем и Велесовых жен. Волосыни с астрономической точки зрения это звезд ное скопление Плеяды. Согласно И. И. Срезневскому, который ссылается на сочинение Афанасия Никитина «Хожение за три моря», они же Власожелищи, Бабы («Волосыни да кола в зорю вошли, а Лось головою стоит на восток») (Срезнев ский, 1989, т. 1, с. 295). Вообще имя (или прозвание) «Бабы» может быть приложено ко многим богиням, чьи имена со временем оказались забыты, или которые под влиянием христианства были низведены до уровня мелких бесов.

Из малодостоверных или поздних стоит упомянуть еще двух Богинь. Первая – Циця или Цизя (по Френцелю, « Dea Nutrice vel Nutricum »), она же, вероятно, Дидилия-Дзифилия – богиня брака, сопоставляемая с Венерой (по Длугошу). Возможно, имя как-то соотносится с просторечными именованиями женской груди, кормящей и питающей. Кроме того, это могут быть и эпитеты более значимых богинь.

Вторая – Злата Майя, эпитет которой соотносится с именем Slota Вава . Согласно «Веде славян» А. Верковича – авторскому произведению, созданному на основе южнославянского фольклора в XIX в., – это мать бога Коляды (Веркович, 1881, II, 1–5; I, 1–37). У него же Злата Майя – жена Зеленого Егория-Юрия, – возможно, позднего народно-мифологического наследника богов Ярилы, Хорса или Даждьбога времен двоеверия.

Н. К. Рерих. Идолы. Набросок (1900 г.). Идолы явно женские, пусть даже и весьма фантастические…

В общем и целом в источниках при желании можно найти упоминания и о других божествах, в том числе женского пола. Сложность, однако, очевидна: нельзя сделать никаких выводов, кроме гадательных, об их положении в пантеоне, степени распространенности и взаимоотношениях с иными персонажами.

– Золотая Баба (Злата Майя) – образ, относящийся скорее к мифологии уральских или финских народов, хотя предания о нем были весьма широко распространены и в Европе. Ее изображение присутствует даже на старинных картах (Косарев, 2003). Френцель уже вполне мог слышать эти легенды. Надо ли однозначно исключать возможность проникновения этого персонажа в авторское произведение именно в качестве заимствования, не имевшего первоначально отношения к славянам?

Нет никакого сомнения, что пантеоны различных славянских племен были гораздо шире и разнообразнее, поэтому охватить в одной небольшой книге всех богов трудно, даже невозможно. В предшествующих главах мы стремились не столько показать полноту и богатство языческих пантеонов различных славянских племен, сколько выстроить некие «стержни», определить опорные точки. Вокруг этих точек слагается сложная совокупность «младших» богов, природных духов, почитаемых персонажей. Они тесно сливаются с духами предков, которыми, как мы уже говорили в самом начале книги, в известном смысле являются все божества древних славян.

Можно сказать, что именно неразрывная генетическая связь предков и природных духов обеспечивала славянскому (и не только славянскому) язычеству ту, как теперь принято говорить, «экологичность», которой столь не хватает в нашем технократическом мире, почти полностью изгнавшем старину (обычай, традицию) из повседневного бытия.

Славянские верования в природных духов разнятся от местности к местности, обладая вместе с тем множеством общих черт. Так ныне вышло, что благодаря литературе фэнтези у нас более известны «гномы» или альвы-«эльфы», на худой конец – сильфы или саламандры. Это прискорбно, ибо начинать постижение мифологии и предания следует, думается, со своего, родного…

Что с того, что в славянской мифологии нет слова «альв» (или «эльф»)? Однако кто ветры-стрибы из «Слова о Полку Игореве», как не первородные духи воздуха? Обратившись к более позднему фольклору, уместно вспомнить и о Хозяйке Медной Горы из сказов Бажова. Она вполне соответствует эльфийской «княгине из Горы». Наш друг Ренат Мухамеджанов, в 1990-х гг. исходивший Урал вдоль и поперек, уверяет, что горняки и по сей день с почтением поминают Хозяйку. А Огневушка-Поскакушка (опять из уральских сказов в переложении Бажова)? Кто она, как не представительница Народа Огня, русская «саламандра»? Ну, а кто не слышал о водяных – духах рек, озер – разве это не Народ Вод? А разве лешие – не Народ Лесов?