В. Духопельников - Крещение Руси

Князь Игорь, сын Рюрика, занявший Киевский стол после смерти Олега, оставался, как и его предшественник, язычником. Языческих верований придерживалась и его дружина. В то же время Игорь лояльно относился к проникавшему на Русь, в том числе и в среду дружинников, христианству. Новый договор Руси с греками, подписанный в последний год жизни Игоря, уже утверждается дружиной по языческому и христианскому обрядам. Летописец, приводя статьи договора, пишет: «Мы же те из нас, кто крещен, в соборной церкви клялись церковью Святого Ильи, в пред лежании честного креста и хартии (договора) этой, соблюдать все, что в ней написано, и не нарушать из нее ничего; а если нарушит это кто-либо из нашей страны – князь ли или иной кто, крещеный или некрещеный, – да не получит он помощи от Бога, да будет он рабом в загробной жизни своей и да будет заклан собственным оружием.

А некрещеные русские слагают свои щиты и обнаженные мечи, обручи и иное оружие, чтобы поклясться, что все, что написано на хартии этой, будет соблюдаться Игорем, и всеми боярами, и всеми людьми Русской страны во все будущие годы и всегда.

Если же кто-нибудь из князей или из людей русских, христиан или нехристиан, нарушит то, что написано в хартии этой, – да будет достоин умереть от своего оружия и да будет проклят от Бога и от Перуна за то, что нарушил свою клятву».

Итак, этот договор подтверждает, что христианство получало распространение в среде русичей. Но сильны были и сторонники язычества, поклонявшиеся громовержцу – богу Перуну.

Ольга, жена князя Игоря, заняла Киевский стол в 945 г. после убийства Игоря древлянами, за которое она вскорости жестоко отомстила. В то же время она понимала, что сохранение в государстве старых порядков, взаимоотношений князя и дружины, традиционного сбора дани (полюдья) чревато непредсказуемыми последствиями. Именно это побудило Ольгу заняться устройством поземельных отношений в государстве. Она совершила поездку по стране. Летописец писал: «И пошла Ольга с сыном своим и с дружиною по Древлянской земле, устанавливая распорядок даней и налогов; и сохранились места её стоянок и охот до сих пор. И пришла в город свой Киев с сыном своим Святославом и пробыла здесь год». Через год «отправилась Ольга к Новгороду и установила по Мете погосты и дани и по Луге – оброки и дани, и ловища ее сохранились по всей земле, и есть свидетельства о ней, и места ее и погосты, а сани стоят в Пскове и поныне, и по Днепру есть места её для ловли птиц и по Десне, и сохранилось село ее Ольжичи до сих пор. И так, установив все, возвратилась к сыну своему в Киев и там жила с ним в любви». Историк H. М. Карамзин, давая общую оценку правления Ольги, отмечает: «Ольга, кажется, утешила народ благодеяниями мудрого правления; по крайней мере все ее памятники – ночлеги и места, где она, следуя обыкновению тогдашних героев, забавлялась ловлею зверей – долгое время были для сего народа предметом какого-то особого уважения и любопытства». Отметим, что эти слова H. М. Карамзина написаны столетием позже «Истории» В. Н. Татищева, который под 948 г. сделал следующую запись: «Ольга послала в отечество свое, область Изборскую, с вельможами много золота и серебра, и повелела на показанном ею месте построить град на берегу Великой реки, и назвали его Плесков (Псков), населить людьми, отовсюду призывая».

В правление Ольги земельные отношения приводятся в соответствие с теми тенденциями укрепления княжеской и боярской власти, которые соответствовали процессам распада прежней общины, рода. Повинности определены, нет прежнего произвола, и крестьянам-смердам нет нужды разбегаться по лесам, укрывая пожитки, а может, избегая еще горшего – веревки, на которой поведут в тот же Царьград на продажу. В то же время ни боярские верхи, ни сельские низы общества не подозревают, что во всех их действиях пробивает себе дорогу объективная историческая закономерность, потребности того нарождающегося общественного устройства, которое со временем назовут феодализмом.

Утвердив внутренний порядок в государстве, Ольга возвратилась к сыну Святославу, в Киев, и жила там несколько лет, наслаждаясь любовью своего сына и признательностью народа. В эти годы не было внешних походов, стоивших людских потерь, а самый буйный элемент, заинтересованный в таких походах (прежде всего наемных варягов), княгиня отправляла в качестве вспомогательных отрядов в Византию, где они сражались с арабами и прочими врагами империи.