Юлия Посашко - Монахи. О выборе и о свободе

Я бы даже и обращением-то это не назвал, потому что я никогда не был ни упорствующим язычником, ни воинствующим атеистом и, в общем-то, к христианству, к Церкви всегда относился с симпатией – мне было интересно.

Мой приход к вере, осознанный, осмысленный, совпал с этой влюбленностью в монашескую традицию. А что можно было узнать о монастырях? Шла середина 90-х, и столько фильмов о монастырях, как сейчас, не было. Только книги какие-то. Но вот батюшка, настоятель храма в Светлом – игумен Тихон – был монахом.

В то время мне было 25–26 лет. Поступая в семинарию, я понимал, что если я был однажды женат, я не могу быть одновременно второбрачным и священником, то есть, если мне придется становиться священником, то мне, соответственно, придется вести или целибатный образ жизни, или монашеский. И вот, поступив в семинарию, на первых же каникулах я сорвался и поехал в монастырь. А так как я не знал, какие есть вокруг монастыри, то попросту спросил, где же здесь ближайший хороший монастырь. Мне ответили. Это была Курская Коренная пустынь. Туда я сразу и поехал, потому что мне было жутко интересно, как устроена монастырская жизнь.

– А почему вы поступили именно в Белгородскую семинарию?

– А я родился в Белгородской области. Отец Тихон посоветовал мне поступать в Смоленскую семинарию, где ректором был митрополит Кирилл, нынешний Патриарх. Но там была нужна рекомендация. Надо было ехать в Смоленск, я туда отправился, отдал документы и решил там где-то искать возможность получить эту рекомендацию, уже архиерейскую. Но тут вдруг меня батюшка зовет и спрашивает: «Ты же сам родился в Белгородской области?» Я говорю: «Да». – «В этом году там открывается новая семинария. Пойдет первый набор, и они будут стараться наполнить классы – будут брать всех дураков сразу. Тебя-то уж точно возьмут. Так что забирай документы из Смоленска и езжай в Белгород!» А я, хотя и родился в Старом Осколе Белгородской области, довольно плохо знал сам Белгород, был там считанные разы в своей жизни – в юности, в студенчестве. Но приехал. Помню, добрался автостопом. Еще заодно умудрился потерять паспорт и украинскую границу пересекал нелегально, без документов. На экзамены я опоздал. Ситуация была смешная, конечно. Но меня в семинарию взяли.

– А в Коренной пустыни вы долго пробыли?

– Все зимние каникулы. Впечатлений было много. Я в первый раз увидел очень много таких моментов, которые могли бы другого человека оттолкнуть от монашества. Но я все-таки в своей жизни уже многое успел повидать, поэтому меня это не оттолкнуло – мне там понравилось. Именно на самой обычной рядовой службе у меня пришло вот это ощущение полного, четкого осознания бытия Божия. Я уже поступил в семинарию, и уже отучился первый семестр, и, наконец, на этих рождественских каникулах я ощутил каким-то нашим органом, который верит, что да, Бог есть, и Он сейчас здесь, среди нас. Это был очень важный момент, потому что все стало на свои места.

До этой Встречи я, конечно, причащался, исповедовался, молился. Но это, наверное, была такая вот окончательная Встреча. Как будто этим мне было сказано: «Ты здесь, ты на своем месте». Я понял, что так и есть – я на своем месте. И сразу успокоился.

– А как реагировали родные, друзья? Для них обычно такой поворот судьбы сына, родственника, друга бывает ударом.

– Родственники? Обрадовались! Потому что я из дома уехал лет в 17–18. В 18 лет уже окончательно уехал и появлялся всего один раз в год… Поэтому мама была рада, что я хоть к чему-то прибился. Она, будучи изначально человеком нерелигиозным, сама к тому времени пришла в Церковь. Совершенно независимо от общения со мной – ведь я жил отдельно, приезжал раз в год. И сейчас она ходит в храм. Раньше она работала в школе учительницей и преподавала математику, а уже в последние годы перед пенсией стала преподавать основы Православия. Сейчас в воскресной школе с детьми работает.

– А дочка?

– Лизавета? Она жила то со мной, то с матерью. То есть, когда мы разошлись, с матерью, а лет с 12 до 16 – самые сложные, подростковые годы – со мной. Потом она опять уехала в Америку – заканчивать там школу, получать образование. Сейчас Лизавета с большой симпатией относится к Православию, хотя я бы не сказал, что она церковный человек. Но думаю, что Промысел Божий о ней еще каким-то образом исполнится. Надеюсь, по крайней мере.