Илья Мельников: Второзаконие – последняя книга из Торы

Провозгласив общий запрет на участие в языческих поклонениях (12:29-31), Моисей привлекает внимание евреев к трем способам, какими может преуспеть в их среде искушение идолопоклонством. Оно может прийти и завладеть их сердцами через лжепророка (13:1-5), через близкого человека (ст. 6-11) или через «нечестивых людей», которые могут преуспеть и в совращении целого города.

Чудеса ни в коем случае не могут рассматриваться как свидетельство истины, ибо они случались и случаются среди исповедывающих самые различные религии потому, что лжерелигиями и лжепророками пользуется сатана, чтобы обманывать мир. Потому-то и предупреждал Моисей народ, что чудесные явления (или другие области человеческого опыта) сами по себе свидетельствовать об истине не могут. Критерием истины является только слово Божие.

Предсказание пророка или ясновидца могло исполниться, но если провозглашаемое им противоречило Божьим повелениям, народу следовало более доверять Богу и Его слову, чем «чуду». Если их человеческий опыт шел вразрез с ясными наставлениями Бога, израильтянам надо было склониться перед Божьими наставлениями, потому что Его слово есть Истина.

Любую попытку склонить их к идолопоклонству израильтянам следовало рассматривать как испытание их любви к Господу. И хотя всегда существовала опасность впасть в искушение, с каждым успешным преодолением греха их вера в Него и любовь к Нему стали бы возрастать. Только Ему следовать. Его бояться и слушать, Ему служить и к Нему прилепиться должны были евреи.

Исходя из этого, предание лжепророка смерти было благим делом, потому что, совратив народ в идолопоклонство, он подвел бы его под Божие осуждение. Лишение пророка жизни становилось средством очищения Израиля от зла. Повеление Моисея истребить зло из среды себя повторено во Второзаконии девять раз.

Самой драматической и болезненной ситуацией из всех, какие мог предвидеть Моисей, была ситуация, когда к идолопоклонству склонял еврея кто-либо из его близких. Моисей подчеркивает остроту подобной ситуации, перечисляя различные варианты уз близости: брат твой... дочь... жена, ближайший друг. Нередко бывает, что друзья пытаются воздействовать один на другого. В отличие от случаев, когда лжепророки открыто пытаются склонить народ к идолопоклонству, в данном положении искушение может совершаться тайно, по личным каналам.

Пояснение относительно других богов, которое дает Моисей, усиливает абсурдность подобного искушения. Ибо это боги, которых не звал ты и отцы (предки) твои. Слова Моисея свидетельствуют не о том, что народ никогда не слышал об этих богах, а о том, что он не познал их на опыте. Эти другие «боги» никогда ничего не сделали и не сделают для Израиля, потому что они, в сущности, богами не являются.

Не поддаться искушению – это первое, что требовалось от искушаемого. Повеление не слушать его могло означать: не поддавайся на увещевания, что все, мол, останется втайне. Поскольку в роли искусителя выступает близкий человек, для искушаемого было бы естественно, испытывая к нему сострадание и жалость, попытаться покрыть его грех. Но и здесь Божие повеления должны возобладать над тем, что привычно человеку, и над чувствами его. Другими словами, искушаемый должен был разоблачить своего близкого и даже первым бросить в него камень, чтобы убить его. Бросив первый камень, обвинитель удостоверил бы правдивость своих показаний. Участие остальных членов общества в совершении казни явилось бы свидетельством их преданности Господу и их решительной непримиримости ко всему, что направлено на ослабление этой преданности, угрожающей отвратить их от Господа.

Результатом столь сурового акта (13:10б-11) было бы то, что весь Израиль услышал бы об исключительной преданности Господу и впредь убоялся бы искушений подобного рода. Именно этого и требовал от народа Моисей – исключительной преданности, превосходящей по силе любые другие узы близости.

Следующая ситуация, которой опасался Моисей, была, может быть, потенциально более грозной для народа в целом. (13:12-13). Нечестивые люди могли совратить целый город.

В таком случае следовало наказать согрешивший город без всякой жалости, но предварительно надо было произвести тщательное расследование, дабы узнать, верны ли дошедшие слухи. Если они подтвердятся, то поступить с городом так, как поступали с ханаанскими городами, т. е. предать его заклятию, поразив в нем все живое – и жителей, и скот. Требование, что все, что в городе, подлежало уничтожению, и восстанавливать город запрещалось, направлено было на пресечение незаконных, продиктованных жадностью действий со стороны наказывающих город, которые из жадности могли соблазниться и что-то сохранить. Повиновение этому приказу должно содействовать моральному очищению земли и духовному обновлению народа. Тогда Господь, движимый милостью и состраданием, дал бы народу процветание и размножил бы его, как обещал.