Илья Мельников - Обряды и обычаи

Наперекор устаревшим богословским доктринам, Алексей Степанович считал, что некрещеный, но верующий во Христа человек может достичь спасения своей души. «Исповедуя едино крещение во оставление грехов, как Таинство, предписанное Самим Христом, для вступления в новозаветную Церковь, Церковь не судит тех, которые не сделались причастными к ней через крещение» – писал Хомяков. Эти слова нельзя расценивать как отрицание Таинства Крещения, потому как он дополняет свои слова «Обязательно же крещение, ибо оно есть дверь в Церковь новозаветную, и в крещении одном изъявляет человек свое согласие на искупляющее действие благодати».

Именно А. С. Хомякову принадлежит формулирование одного из основных постулатов славянофильства. Он писал, что главный принцип Церкви заключается не в повиновении внешней власти, а в соборности. По словам Н. О. Лосского, соборность у Хомякова выражалась следующим образом: «Соборность – это свободное единство основ Церкви в деле в деле совместного понимания и правды, или совместного отыскивания ими пути к божественной праведности». Алексей Степанович заложил теоретические основы одной из ветвей общественной мысли середины XIX века. Ю. Самарин, ближайший ученик А. С. Хомякова, так сказал о своем учителе: «В былые времена, тех, кто сослужил православия такую службу, какую сослужил ему Хомяков, кому давалось логическим уяснением той или другой стороны Церковного учения одержать для Церкви над тем или иным заблуждением решительную победу, тех называли учителями Церкви».

Верность церковному долгу поражала современников Алексея Степановича. Командир полка, в котором он служил, граф Остен-Сакен, спустя 73 года вспоминал о подчиненном: «Хомяков обладал силой воли не как юноша, но как муж, искушенный опытом. В то время было уже значительное число вольнодумцев, деистов, и многие глумились над исполнением уставов Церкви, утверждая, что они установлены для черни. Но Хомяков внушал к себе такую любовь и такое уважение, что никто не позволял себе коснуться его верования».

Идеи славянофилов получили развитие в культуре, науке и искусстве XIX – начала XX века. Они породили «серебряный век» русской литературы, дали толчок философии, оживили интерес ко многим проблемам религиозного мировоззрения русского народа. Деятельность общества породила немало мыслителей в среде российского общества.

Один из них, Владимир Сергеевич Соловьев (1853–1900), был примечательнейшей личностью в жизни светского общества. Он в 21 год защитил магистерскую диссертацию и был избран доцентом Московского университета. Он быстро стал популярнейшим лектором, либеральным публицистом и литератором. Благодаря своим оригинальным взглядам и суждениям, он почти сразу же заслужил как множество одобрений и похвал, так и немало порицаний со стороны своих многочисленных слушателей, читателей и собеседников, но никого из них он не оставил равнодушным к своему творчеству – будь то специальные философские произведения, публицистика или стихи. Это был необычайно плодовитый и творчески одаренный автор. Его богатое творческое наследие поражает не только уже одной объемистостью (полное собрание сочинений Соловьева в современном издании составляет 12 томов), но и широтой излагаемых взглядов и поднятых тем, многие из которых до настоящего времени не утрачивают своей актуальности.

Свобода мысли и взглядов В. Соловьева никогда не ограничивалась каким-либо одним отдельным направлением, какой-либо одной философской школой исключительно. С произведениями святых отцов он был знаком не менее, чем с философией нового времени. Соловьев никогда не довольствовался в своем творчестве только одним каким-либо культурно-историческим мировоззренческим пластом, – будь то классическая философия античности, средневековая схоластика или немецкий идеализм. Эти и многие другие направления религиозно-философской мысли, взятые в отдельности друг от друга, мало его устраивали, широкой творческой натуре Владимира Соловьева было тесно в узких рамках одной замкнутой системы.

Близкий друг философа, князь Евгений Трубецкой, писал об этом: «Ценностей, унаследованных от прошлого, он не отвергал, напротив, он их тщательно собирал: все они вмещались в его душе и в его философии, но он не находил в них окончательного удовлетворения. Он видел в них частные проявления единой и всецелой истины, разнообразные преломления того света, который всем светит, но в полноте своей еще не раскрывался ни в каком человеческом учении». К несомненной заслуге Владимира Соловьева его исследователи относят то, что ему, быть может, как никому другому удалось сочетать в своем обширном творчестве богатейшее философское наследие предыдущих эпох. Современники писали о нем, что в истории философии трудно найти более широкий, всеобъемлющий синтез того великого и ценного, что произвела человеческая мысль.