Дина Лазарчук - Мифы и предания Древнего Рима

Тут же Меттия схватили, привязали к двум колесницам и пустили их в разные стороны. Кони рванули, разодрав тело Меттия надвое, и еще долго его окровавленные останки волочились по земле за колесницами. Прежде Рим не знал столь жестокой казни!

Битва с римлянами (фрагмент). Художник М. Маддерстиг

Меж тем велел Тулл все население Альбы перевезти в Рим, а город сровнять с землей. Когда римский легион вступил в Альбу-Лонгу то не увидел ни паники, ни беспорядков, лишь скорбным молчанием встретили его обитатели. В растерянности спрашивали они друг у друга, что оставить, а что взять с собой, подолгу застывая на порогах домов. Лишь услышав грохот рушащихся стен, подхватили жители, что смогли, и, бросив даже пенатов, побрели по дороге к Риму.

Римляне уничтожили все здания, личные и общественные, пощадив по приказу царя только храмы богов, и тем в один час разрушили труды четырех столетий. Но, видимо, и без того разгневало богов крушение Альбы. Вскоре донесли Туллу, что на месте, где был город, прошел каменный дождь: как сыпется с неба град, сыпались сверху огромные камни. Чуть позже пришло в Рим моровое поветрие, и самого Тулла поразила болезнь, сломив не только тело, но и суровый дух царя.

Он стал богобоязнен и, говорят, разбирал записи Нумы, чтобы узнать о тайных обрядах Юпитеру, милость которого надеялся вернуть. Найдя какие-то сведения, попробовал Тулл повторить священнодействие, но, видимо, совершил ошибку в ритуале и тем навлек еще больший гнев Громовержца. Юпитер метнул молнию, и Тулл, пораженный ею, сгорел вместе с домом. Так бесславно закончилось его правление, длившееся тридцать два года.

После смерти Тулла римский народ в 640 году до нашей эры избрал царем Анка Марция, внука Нумы. В набожности Анк мог сравниться с дедом, и причиной всех бед правления Тулла он считал упадок благочестия в Риме. Оттого сразу по воцарении повелел, чтобы отныне все обряды совершались в соответствии с уставом Нумы. Наставления Нумы увековечили на специальных досках и выставили на всеобщее обозрение, чтобы более никто при священнодействии не искажал божественный ритуал.

Римляне успели устать от войн и, видя настрой нового царя, загорелись надеждой, что правление его пройдет в таком же мире и спокойствии, как и правление Нумы. Однако племя латинов, уповая на бездеятельность и слабоволие Анка, совершило набег на римские земли. Когда римляне потребовали возмещения, латины отвечали им высоко мерно, полагая, что новый царь, большую часть времени про водящий у алтарей, не решится собрать римлян на войну.

Анк же, однако, нравом был схож не только с Нумой, но и с воинственным Ромулом, и вдобавок понимал, что времена изменились и того благодатного мира, что царил во времена Нумы, ему уже не достичь. Но не в характере Анка Марция было вершить что-либо не по закону, и как его дед учредил обряды для мирного времени, так он установил распорядок для войны, как говорят некоторые, научившись этому у древнего народа эквов, проживавшего по соседству.

Правом объявлять войны Анк наделил жрецов-фециалов, ведавших заключением договоров. Послы из фециалов вдвоем приходили к границе тех, от кого требовали удовлетворения. Один нес пучок трав, сорванных на Капитолии, в римской крепости, как символ родной земли и не прикосновенности послов, второй, облаченный в шерстяные жреческие одежды, с лентой на голове, вел переговоры.

Он говорил так: «Внемли, Юпитер, внемлите рубежи племени такого-то (тут он называл имя); да слышит меня Вышний Закон. Я вестник всего римского народа, по праву и чести прихожу я послом, и словам моим да будет вера!» [3]

Затем перечислял он все требования, с которыми пришел, и просил Юпитера, если требования его неправомерны, навеки лишить его отечества. Такие слова произносил он, переступая границу, их повторял он первому встреченному человеку, их же – выйдя на площадь чужого города. Если же по истечении тридцати трех дней требования его не были удовлетворены, то, взяв в свидетели Юпитера и Януса Квирина, посол объявлял войну.

Существовал также обычай, когда посол приносил к вражеским границам копье с железным наконечником или кизиловое обожженное древко и при свидетелях бросал его в землю противника, тем самым объявляя войну. Спустя долгое время, когда владения Рима расширились и расстояние до вражеских границ стало слишком большим, у храма Беллоны, спутницы Марса, в Риме возвели колонну войны, символическую границу города, а рядом законом выделили особый участок «вражеской земли». От этой колонны фециал и бросал во «вражескую землю» копье.