Сборник: Сатья Саи Баба. Факир. Волшебник. Мудрец

Больше Бабе про похороны не напоминали, и преданные ему люди не знали, что с этим делать. На третий день Баба пришел в комнату, где лежал коммерсант, и приказал ему встать. Тот очнулся и встал. Все присутствующие онемели. Баба иронично посмотрел на всех и сказал хлопающему глазами «трупу»:

– Ты еще не все дела завершил…

После чего вышел из комнаты. Коммерсант подтвердил, что кое-что обещал своим близким, и был очень удивлен, когда узнал, что три дня он был мертв. После этого, отблагодарив Бабу, он отправился домой.

Секретарь Бабы, Кастури, вспоминал, что, когда смерть унесла мужа Венкаммы, сестры Бабы, то произошло это внезапно, и никто не ожидал, что такой относительно молодой человек может умереть. Кастури приехал в Путтапарти через несколько часов после погребения, не подозревая о случившемся несчастье. Баба сидел на невысокой стене, к северу от фронтального портика, лицом к дороге, ведущей в Прашанти Нилаям, а перед ним стояли полные безутешной скорби его родственники и другие жители деревни. Кастури подошел к Бабе, собираясь высказать соболезнования, но тот, заулыбавшись, сам приблизился к нему:

– Что грустишь, Кастури? Если не будет ни смертей, ни рождений, как я буду проводить время?

Когда заболела сама Суббамма, ее отвезли в больницу Буккапатнам, в Путтапарти госпиталя еще не было. Потратившая столько сил на обустройство Бабы в Путтапарти и прием паломников, Суббамма не могла спокойно лежать в больнице, зная, что как раз в это время в ее селе строится новый храм, Прашанти Нилаям.

Она стала просить навещавших ее паломников отвезти ее в Путтапарти, чтобы она «хоть одним глазком» посмотрела на стены возводящегося храма. Зная, что состояние Суббаммы не слишком хорошее, преданные люди пришли к Саи с вопросом: стоит ли это делать? Тот тяжело вздохнул:

– Да, привезите ее. Пусть увидит хотя бы стены, так как на сам храм она будет любоваться уже из другого места…

На повозке, запряженной волами, Суббамму привезли в Путтапарти. Она была счастлива, что сумела увидеть стройку. Баба вышел к ней и долго рассказывал, что и где будет стоять и как все строится. Суббамма, выслушав Бабу, взяла его за руку:

– Саи, пообещай мне, что ты не отпустишь меня на тот свет, не поговорив со мной еще раз…

– Разве ты не знаешь, – обнял ее Саи, – я всегда с тобой. Но если ты хочешь получить от меня такое обещание, то я тебе его даю…

Суббамму отвезли обратно в Буккапатнам, и больше она уже не вставала. Ее состояние ухудшалось с каждым днем, и уже вскоре большую часть времени Суббамма проводила в бессознательном состоянии. А очнувшись, рассказывала дежурившим у ее постели родственникам о том, как когда-то к ней приходил Ширди Саи, о божественных играх Кришны и о том, что Саи обещал быть с ней в минуту смерти. Родственники восторгов Суббаммы не разделяли, не слишком хорошо относясь к «мальчику, который возомнил себя Богом». Они считали, что ей надо больше уделять внимания родным, собравшимся у ее постели, а не Бабе, который, как они узнали, в это самое время отправился в путешествие в Бангалор и вряд ли сможет быть с ней в последнюю минуту. Но Суббамма лишь отмахивалась от них:

– Он обещал быть со мной, а он всегда исполняет обещания…

Из Бангалора Баба отправился в Тирупати, где до него дошла весть о том, что Суббамма скончалась.

– Я знаю, – грустно кивнул Баба, – и мне необходимо выполнить свое обещание…

Между тем в Буккапатнаме шли споры. Одни утверждали, что Суббамму необходимо предать кремации, другие же, видя ее лицо, озаренное улыбкой, говорили, что еще рано и «птичка еще не улетела». С ними спорили, доказывая, что «дверца клетки уже открыта и птички нет». Но мудрые люди отвечали: «Почему вы считаете, что стоит открыть дверцу и птичка тут же исчезнет? Ведь она еще не получила обещанного благословения Бабы!»

Баба же нанял в Тирупати машину и поспешил в Буккапатнам. На третий день после объявления смерти Суббаммы он подошел к ее телу. Она лежала на полу, а родственники, стоя рядом, перешептывались, ругая «новоявленного бога». Саи опустился на пол и тихо, так, что почти никто не услышал, позвал:

– Суббамма, Суббамма…

И тут, к удивлению всех присутствующих, Суббамма открыла глаза, подняла руку и, протянув ее к Бабе, крепко сжала его ладонь. Саи положил на ее ладонь свою вторую руку, и Суббамма начала гладить ладонь Бабы.

Затем она открыла рот, словно хотела что-то сказать или пожаловаться на жажду. Саи приложил палец к ее губам, давая ей вечную энергию Ганга, и Суббамма отошла с улыбкой на устах.