Этери Чаландзия: Человек и Церковь. Путь свободы и любви

В Рождественском действе речь шла о трех отроках, которых за их поклонение Богу царь Навуходоносор хотел сжечь в печи, но ангел оросил их водой, и, в пламени горя, они не сгорали. Действо воспроизводило образ беспорочного рождения Христа, воплощения на земле Сына Божия, и разыгрывалось в Успенском соборе.

Или на Вербное воскресенье ставили так называемое «Шествие на осляти». Патриарха усаживали на коня, царь брал коня под уздцы и выводил из соборов Кремля к храму Василия Блаженного. Их, как это описано в Евангелии, песнопениями встречали отроки, державшие пальмовые ветви в руках. И в «главных ролях» выступали самые настоящие царь и патриарх. «Отроков» собирали по знатным семействам, наряжали, специально выстраивали, объясняли, что и как делать, и разыгрывали сцену вхождения Иисуса Христа в Иерусалим.

Кроме того, были действа на церковный Новый год, библейский Новый год, особое действо приурочивалось к первому сентября. Собственно говоря, одно из таких театральных постановочных действ до сих пор происходит в Великий четверг. Не только в русской церкви, но и в Иерусалиме, и во многих других поместных церквях. Это чин омовения ног, когда вспоминают, как Христос на Тайной вечери перед Своим страданием омыл ноги Своим ученикам. И этот чин омовения ног исполняется сейчас как настоящее церковное действие. В наше время в Великий четверг после литургии патриарх омывает ноги священникам с теми же словами, которые Христос произносит в Евангелии. Так же поступает Иерусалимский патриарх в Великий четверг в Иерусалиме и т. д.

«Иисус, зная, что Отец все отдал в руки Его и что Он от Бога исшел и к Богу отходит, встал с вечери, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался. Потом влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был препоясан.

Подходит к Симону Петру, и тот говорит Ему: “Господи! Тебе ли умывать мои ноги?” Иисус сказал ему в ответ: “Что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после.” Петр говорит Ему: “Не умоешь ног моих вовек”. Иисус отвечал ему: “Если не умою тебя, не имеешь части со Мною”.

Симон Петр говорит Ему: “Господи! Не только ноги мои, но и руки и голову”. Иисус говорит ему: “Опытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь; и вы чисты, но не все”.

Ибо знал Он предателя Своего, потому и сказал: не все вы чисты».

Это настоящий театрализованный ритуал, причем происходящее не имеет богослужебного характера, это не служба, не литургия, а именно действо.

Театральные постановки действа на библейские сюжеты начали ставить в семинариях в конце XVIII – начале XIX в. И постепенно на основе этих действ сформировался русский театр. Такое начало повлияло на то, что он всегда был и остается театром глубоких нравственных проблем. Большинство признанных и популярных отечественных пьес поднимали серьезные темы в попытках осмысления души человека, природы его поступков и мыслей. Какими бы разнообразными ни были традиции и эксперименты русского театра, что бы мы ни знали и ни говорили о русских актерах, жизнь театра всегда соотносилась с церковным календарем. Спектакли и репетиции прекращалась во время Великого поста, самые выдающиеся актеры, такие как Михаил Чехов или Мария Ермолова, были глубоко верующими христианами, окормлялись у оптинских старцев. И никогда не существовало никакого церковного запрета на деятельность театра. В выдающейся традиции он рос и развивался.

Другое дело, что в жизни актеров очень много непростых моментов. Очень много искушений, подмен, когда человек начинает из себя что-то или кого-то изображать. И здесь проблема не в том, что, как известно, злодеев играть всегда интереснее, чем праведников. Здесь существуют совсем другие опасности – заиграться, утратить чувство реальности, потерять понимание той грани, которая отделяет характер от роли и личность от маски, наносное от сущностного.

Театр часто сравнивают с храмом, называют храмом искусства, говорят, что не работают, а служат в нем. Напрашиваются явные параллели, но все не так просто. Талантливый актер способен заставить человека смеяться, плакать и переживать экстатические состояния, сопоставимые с религиозными. В этом смысле он имеет большую власть над душой зрителя. И здесь скрывается опасность. Можно почувствовать себя в некотором смысле богом. Ассоциативно выстроить цепочку: театр, храм, служение – и пойти в ней до конца, но не в ту сторону.