Варвара Ткаченко - Судьбу можно изменить! Тайны Небесных Ангелов

Еще одну пыталась прочитать. «Анна Каренина» называлась, да такая она нудная оказалась, что на половине я бросила это занятие, правда, чем закончилось, я поинтересовалась. «Вот, – подумала тогда, – идиотка баба, это ж надо быть такой дурой, чтобы добровольно на рельсы лечь!» Сразу после прочтения этих «Ангелов» мне и «Каренина» вспомнилась: «Да, думаю, сейчас с моей жизнью хоть на рельсы иди!»

Но решила я еще маленько пожить. Родилась в моей душе некая маленькая надежда, что все-таки стоит попытаться жизнь свою наладить. И поняла я, что мне в этом поможет эта самая Любовь Ивановна, про которую я прочла в «Откровениях» и которая всем бесплатно помогает.

Пока я рассуждала, вспоминала – тут и ночь наступила. Оказывается, до вечера я эту книжку-то читала. Вспомнив простую мудрость «утро вечера мудренее», спать улеглась, да только всю ночь проворочалась, глаз не сомкнула. И раненько, чуть свет, двинулась на Каширское шоссе. Машина-то у меня была раньше и не одна. Москву знала, как свои пять пальцев и хорошо помнила дорогу, ведущую в самый «Рай» – Краснодарский край. Правда, я там никогда не была, все больше на Майами зависала. Но что есть места в России уникальные – об этом слышала.

Почитай два часа с поднятой рукой простояла. Легковушки проносятся со скоростью, превышающей разрешимую, и хоть бы одна из них притормозила! Не тут-то было, да оно и понятно, я бы и сама в свою «кровную» никого не посадила. И решила я тогда большегрузы останавливать, а они только посигналят и дальше проезжают.

Остановился один, молодой и говорит мне: «Ты че, старая, время перепутала? Твое – после полуночи, а по светлому я столько не выпью!» Он меня, гад, с ночной бабочкой перепутал. Обидно мне так стало… «До чего я, – думаю, – дожила? Где мои мозги были, когда я ту б… бумагу подписывала и все движимое и недвижимое мое своими руками этому гаду передала?» Да делать нечего, стою дальше, и в скорости мужичок остановился. Веселый такой, моих лет, может чуть постарше.

«Полезай, – говорит – но плата у тебя будет такая – будешь мне всю дорогу веселые истории рассказывать. Ну, или невеселые, в общем, будешь болтать всю дорогу, чтобы я не уснул». А мне только этого и надо! Я последние несколько дней не то что с людьми, даже с животными не разговаривала! А потрещать-то я любила, особенно по телефону. Говорила так, что телефон горячим становился, тогда брала в руки другой и опять говорила, пока первый не остывал. Короче, к концу поездки я мужика чуть своими разговорами не уморила!

Он мне еще и денег напоследок тыщу дал, узнав, куда я еду, чтобы я могла спокойно до деревни этой добраться. А она в глухомани такой живет: ни интернета тебе, ни банкомата. Я тогда подумала: «И шо ж ее бедную так занесло? И что должно было в ее жизни случиться, что она в такую даль от людей спряталась?» Потом я, конечно, выяснила, что родина это ее, что тишину она любит, что хозяйство у нее большое. Хотя… До сих пор я ее все-таки не понимаю. С ее талантами, с ее возможностями где-нибудь на Канарах отдыхать надо, а она голытьбу вокруг себя понасобирала и пытается им ума-разума вставить.

Ну тогда я, конечно, ничего этого не знала… Благополучно добралась до станицы, нашла ее дом. А находить-то его и нечего. Въехал в станицу, и вот он тебе, прям первый слева на поляне. Подошла… Мама родная, куча машин! С каких только регионов не приехали. «Вот это, – думаю – я попала!» Стала в сторонке, стою, сама краем глаза наблюдаю за всеми и одним ухом прислушиваюсь, о чем говорят вокруг.

Слышу, две бабы между собой разговаривают, одна у другой спрашивает: «А вы не знаете, сколько сейчас стоит прием у Любовь Ивановны?» А та ей отвечает: «Не знаю, но слышала, что в последнее время цену за приемы и за семинары Любовь Ивановна подняла. Не знаю, с чем это связано, с мировым кризисом или с тем, что у нее увеличилась семья, или с тем, что деньги совсем обесценились сейчас, – это только ей одной известно».

Как услышала я это, чуть слюной не подавилась. «Ничего себе, – думаю – приемы бесплатные!!! И как я могла на такое попасться? В такую даль приперлась?» А машины, как на зло, все подъезжают, одна за другой, людей все больше и больше. Оказывается, приемы она ведет крайне редко, но желающих к ней попасть от этого меньше не становится.

Села я прямо у ворот и думаю: «Ну, вот что теперь делать? Денег-то у меня ни копейки нет. По дороге хоть мужик кормил, а сейчас уже почти сутки пирожка во рту не было. Да что там пирожка, глотка воды последние пять часов в себя не влила». Подъезжает еще одна машина, довольно дорогая, вся разукрашенная розовыми розами. Думаю: «Ничего себе, и сколько ж это все стоит?»