Array Сборник статей - Неоязычество на просторах Евразии

Неоязыческие ритуалы делятся на те, которые совершаются только членами общины и недоступны для сочувствующих и интересующихся, и те, на которые приглашаются новые лица, способные стать будущими членами общины. Впрочем, не каждый удостаивается такого приглашения; по мнению некоторых «общинников», не следует приглашать нерусских («тех, кто спустился с гор»), особенно евреев и полукровок. Полноправным членом общины признается только тот, кто прошел обряд расхристианивания, получил языческое имя и регулярно участвует в деятельности общины. Такие люди легко узнаваемы – по приходе на место ритуала они надевают русские традиционные одежды: мужчины – расшитые рубахи, подпоясанные кушаком; женщины – стилизованные сарафаны. На шее они носят специальные деревянные или кожаные обереги на шнурках.

Современные горожане, занятые в будни на работе, не имеют возможности строго соблюдать календарные праздники. Поэтому праздники нередко устраиваются в субботу. Как правило, в них участвует в основном молодежь и, реже, люди среднего возраста. Мужчины составляют подавляющую часть. Среди участвующих в обрядах встречаются студенты, учителя, руководители спортивных секций, журналисты, военные, спецназовцы, домохозяйки и т. д. Хотя теоретически ритуальные функции могут выполнять и женщины, на практике неоязыческие жрецы представлены только мужчинами. Это, как правило, – молодые люди, что также плохо согласуется с исконными языческими представлениями о «старейшинах». Никаких феминистских тенденций в русском неоязычестве не наблюдается [83].

Чему бы ни был посвящен праздник, он обычно сопровождается ритуалом раскрещивания и приемом в общину новых членов. В книге Казакова и Богумила такой ритуал описывается следующим образом [84]. Испытуемый опускается на колени на ветки или сено. Это место с помощью ножа обводят замкнутым кругом. Если славяне-христиане видят в этом защиту от нечистых сил, то совершенно очевидно, что язычники отождествляют последние с христианством. Затем следует очистительный обряд: испытуемому омывают голову, срывают с него и топчут старую рубаху, которую затем сжигают, – это означает полный разрыв с прежней жизнью. Трое волхвов обносят испытуемого огнем, осыпают зерном, обдувают воздухом, производя очистительные движения руками. Затем они обходят его посолонь, держа правые руки над его головой и троекратно провозглашают «Гой» или «Сва» [85], после чего поднимают руки к небу и громко троекратно произносят имя, избранное для испытуемого общиной по согласованию со жрецами. Круг разрывается, и новообращенный приносит свое первое жертвоприношение зерном. Ему дают выпить ковш сурьи (медовухи) для поминовения предков, которые берут его под свое покровительство.

В количественном отношении и по степени вовлеченности в языческую ритуальную жизнь неоязычники представлены в России тремя группами. Первая – небольшие общины бывших горожан, которые селятся в сельской местности, живут обособленно и регулярно исполняют языческие ритуалы и моления. Примером может служить семья А. Добровольского (Доброслава). Вторая – представители городской интеллигенции, которые живут обычной жизнью, но несколько раз в год по языческим праздникам собираются для исполнения ритуалов. Наконец, третья группа – «идеологические язычники», для которых язычество – определенное мировоззрение, способ выразить свое отношение к окружающему миру. Для них язычество – не столько религия, сколько идеология, и оно сводится к ряду мифологем, среди которых немалую роль играют антисемитские построения, особенно «арийский миф». В последнее время именно в этой группе распространяется идея, что язычество – вовсе не религия, а система научных ведических знаний, которыми владели древнейшие славянские предки, но затем были почти полностью утрачены [86]. Раздается призыв к их возрождению, разработке и широкому распространению во благо человечества. Среди таких идей с устрашающей скоростью возрастает роль расового подхода и расизма, все больше говорится о необходимости спасения Белого Человека.

Первая группа невелика по размерам. Возможно, – это несколько десятков общин по несколько человек в каждой. Вторая группа крупнее – в каждой из городских языческих общин по несколько десятков человек. Эти общины имеются в десятках городов России, причем в больших городах, таких как Москва, встречается до четырех-пяти и более общин. Самая крупная группа – третья. Именно эти люди более всего склонны к политической консолидации на основе неоязыческих идей. И все же неоязыческие движения отнюдь не имеют массового характера [87].