Ольга Клюкина - Святые в истории. Жития святых в новом формате. XII–XV века

По всей Афонской Горе быстро разнесся слух, что у них, презрев мирскую славу, поселился сын великого сербского жупана. На праздник

Благовещения настоятель греческого Ватопедского монастыря, одного из самых крупных и процветающих на Афоне, пригласил Савву к себе и сообщил, что по решению протата он должен переселиться в эту греческую обитель.

Прожив какое-то время в Ватопеде, Савва взял у игумена благословение осмотреть и другие афонские монастыри; особенно ему хотелось посетить живущих в горах монахов-отшельников.

«…Иные поселились на высотах вместе с оленями. Открытое небо было для них храмом; Христа зрели в душах своих. Их тесные кельи были украшены только травой; слух их оглашался шумом дерев и пением птиц; они насыщались чистым и благоуханным воздухом и всегда веселились Божественным желанием. Возвышаясь выше земли и земных попечений, они казались богаче самых великих богачей» – такие рассказы об афонских пустынниках слышал тогда еще Растко в отцовском доме от русского монаха Никанора.

Игумен Ватопеда предоставил Савве опытных проводников, и они смогли подняться на самую вершину Святой Горы. Не об этом ли вспомнит Савва, когда будет составлять свой монастырский устав, где напишет и об отшельниках: «Как быстрокрылые орлы, возлетели на небо, оставивши нам образ своей добродетельной жизни, дабы все хотящие иночествовать в Боге последовали стопам их».

Несколько дней и ночей Савва провел в молитвах на вершине Святой Горы, откуда разглядел тропинки к самым тайным кельям афонских монахов-пустынников. Некоторые афонские старцы жили в полном уединении, другие имели несколько учеников и проводили жизнь в скитах, наподобие маленьких пещерных монастырей.

Савва везде побывал, даже в самых уединенных пещерах, прося у старцев духовных советов и молитв. Все было именно так, как он и представлял по описаниям русского монаха: «Они свободны были от всего; не занимались ни земледелием, ни виноградниками, ни торговлею; не имели ни дел, ни забот житейских, но единственным их занятием были молитвы, слезы, всегдашнее прилепление ума к Богу».

Потрясенный встречей с этими человеками Божиими и Ангелами во плоти, Савва, вернувшись в Ватопед, просил благословения игумена тоже вести отшельническую жизнь.

«Чадо! Нельзя не утвердившемуся в первых степенях общего жития послушанием касаться самого верха иночества – молчания и уединенной жизни; рано тебе жить самому по себе; ни по времени, ни по возрасту тебе не нужно этого искать, – сказал ему опытный в духовной жизни игумен, – все хорошо в свое время».

Савва остался в Ватопеде, стараясь вести в стенах монастыря такую же строгую жизнь, какую видел в пещерах афонских старцев: питался хлебом и водой, приучил себя босым ходить по острым камням, взял на себя послушание развозить хлеб в отдаленные скиты.

Все это время Савве приходили письма из дома и богатые дары на Афон. Родители умоляли его хотя бы ненадолго приехать в Сербию. Но Савва понимал, что он не готов для подобных встреч и в письмах на родину умолял престарелых родителей лучше самим подумать о спасении души и принять монашество.

И великий сербский князь Стефан Неманя решился. Собрав своих главных советников, он объявил им о решении оставить престол, зачитав вслух письмо от младшего сына. «Прими мой добрый совет и, оставив земное царство и богатство, иди путем смирения и вселись со мною в пустыни. Здесь, упразднившись от всего молитвою и постом, ясно уразумеешь Бога. А если не примешь моего совета, то не надейся более видеть меня в этой жизни», – согласно житию, написал отцу Савва.

Для княжеских подданных это известие было как гром среди ясного неба. Сербы привыкли жить под защитой своего князя Стефана, освободившего народ от вассальной зависимости от Византии. Доблестный жупан не только отвоевал обратно всю Сербию и Боснию, но даже захватил и часть греческих земель. О князе Стефане Немане говорили, что, когда он вел свое войско в сражение, впереди него мчался и помогал побеждать сам святой Георгий Победоносец.

Конечно, всем хорошо было известно о щедрых пожертвованиях князя и его супруги Анны на сербские монастыри и храмы, в их доме часто видели паломников, которые проходили через сербские земли в Иерусалим, в Константинополь, на Афон. Но чтобы великий князь, находясь в полном здравии, и сам решил принять монашество? В те времена, как правило, правители облачались в схиму только на смертном одре, да и то если успевали это сделать.