Дмитрий Скалон - Путешествие по Востоку и Святой Земле в свите великого князя Николая Николаевича в 1872 году

О гаремном отделении под парусинным навесом нечего и говорить: там непрерывно господствовало самое упорное лежанье.

Между тем берег на горизонте выступал все яснее и яснее; мы, видимо, приближались к Босфору. В 2 часа дня между двумя скалами на которых торчали маяки, обозначился вход в Константинопольский пролив; справа и слева выходили навстречу нам суда под всеми парусами, тихо подвигаясь вперед, словно лебединым ходом, по причине незначительного ветра. У самого входа в Босфор, как я уже сказал, справа и слева выстроены на скалах маяки (на местном языке – фаналы) Европы и Азии. У скалистого подножия этих башен заметен был прибой; берег не очень высок, но тянется крутыми обрывами между фаналами. Пред входом – бездна чаек и рыбок, словно блестки играющих около парохода над поверхностью воды. У фанала Европы лежит невысокая группа скал; справа замок с двумя башнями, напоминающий своею постройкой детскую игрушку, слева батарея, а поодаль греческое местечко Св. Георгия, славящееся своими красавицами.

Входим в Босфор!

На высотах азиатского берега темная зелень лесов, за фаналом – развалины замка. Как видно с первого шага, в Турции развалины начинают играть значительную и весьма красивую для глаза роль, и чем дальше вдавались мы в страну, тем больше и больше попадалось нам всяких и иногда прелестных развалин. Я даже не помню сколько-нибудь замечательного вида без этих ветхих памятников глубокой старины, созданных либо разрушающей рукой человека, либо самим временем. Вошли в пролив. Ветер упал; солнце начинало палить нестерпимо, а вот показались и стаи особенного вида небольших птиц, которые беспрестанно и без отдыха перелетают от Босфора к Дарданеллам и обратно. В силу этой особенности европейцы назвали их «падшими душами» (les ames damnées), а турки «иелковань», то есть «ветром носимые».

Казалось, мы вошли в русло широкой, громадной реки.

В отдалении дымился наш русский пароход «Тамань», который находится в распоряжении посольства и отличается истинно черепашьим ходом.

На встречу нам вышли два парохода с чиновниками, выехавшими для представления Халиль-Шериф-паше, как новому министру иностранных дел.

Поравнявшись с «Таманью», «Вулкан» задержал ход, и тут с русского парохода на посольском каике подъехал к нам генерал-адъютант Игнатьев, чтобы встретить Великого Князя, который тотчас же перешел на «Тамань» вместе со своею свитой.

Босфор от входа до Константинополя (на протяжении 231/4 верст в длину, при ширине от 3600 до 6000 футов) представляет взору непрерывный ряд чудесных картин, которые, по мере приближения к городу, становятся все роскошнее и разнообразнее и завершаются, наконец, величественнейшим видом Царьграда с отдаленною панорамой Мраморного моря.

Об укреплениях Босфора даже не стоит говорить: относительно современного состояние военного искусства они просто ничтожны. Зато, подходя к городу, я насчитал десять броненосцев.

Берега Босфора, весьма населенные, рядом своих дворцов и местечек, утопающих в темной зелени садов кипарисов, фиговых деревьев и вековых платанов, составляют как бы продолжение Константинополя. В широких местах пролива мы скользили как по гладкому озеру.

Налево – рейд, на котором стояло несколько судов, направо – Буюк-Дере с прелестными дачами послов и банкиров.

Вот долина Семи братьев, с платанами, посаженными еще Готфридом Бульонским; вот на азиатском берегу известный бугор, где был раскинут лагерь Муравьева; на этом бугре воздвигнут памятник, а немного дальше выдается из-за замка белый дворец, построенный для Султана Египетским пашой.

Вот киоск Махмуда; вот бухта которую хотела купить Императрица Екатерина для Черноморского флота; дворец Египетского хедива, а вот и самое узкое место пролива, в котором переправлялись Дарий, Ксенофонт, крестоносцы, турки. На европейском берегу выстроено было Магометом II предмостное укрепление, Румели-исар, брошенное только лет двадцать назад; линия огня этого укрепления изображает шифр великого завоевателя. Против него еще более древний замок Азия-исар, выстроенный Магометом I. Затем уже киоск сменяется киоском, один красивее другого; наконец еще один заворот залива – и пред нами вся панорама Константинополя: Золотой Рог, Скутари, целый лес мачт и стаи судов, снующих во все стороны; тут и продолговатые легкие каики, и разнообразные лодки и пароходы, и для всей этой оживленной картины служит великолепною декорацией, с одной стороны, сам Константинополь, раскинувшийся по холмам со множеством своих пологих куполов, мечетей и легких стрелообразных минаретов, а с другой стороны – открытый горизонт на Мраморное море, с группою Принцевых островов, озаренных золотисторозовым закатом солнца, которое в этот час уже погружалось в тихие воды.