Клод Тилье - Мой дядя Бенжамен

Он нарочно уговорил Бенжамена пообедать, чтобы Арабелла могла сравнить обоих и сделать, наконец, выбор между двумя поклонниками. Он был уверен в том, что предпочтение окажется на стороне Бенжамена, а, кроме того, рассчитывал, что Бенжамен собьет спесь и затмит дешевый блеск дворян.

В ожидании обеда Бенжамен пошел прогуляться по деревне. Отойдя на небольшое расстояние от дома господина Менкси, он заметил посреди мостовой двух офицеров, которые не посторонились даже для дилижанса, к величайшему изумлению крестьян. Дядя продолжал свой путь, не обращая внимания на подобный пустяк, однако, проходя мимо обоих, он очень ясно услыхал, как один из них шепнул другому:

— Вот этот шут собирается жениться на барышне Менкси.

На одно мгновение дядя почувствовал желание спросить, что такого шутовского нашли они в его внешности, но решил, что неприлично устраивать зрелище для жителей Корволя, хотя обычно он очень мало считался с подобными соображениями. Притворившись, что ничего не слышит, он вошел в дом к своему другу нотариусу.

— Я, — сказал он, — только что повстречал на улице двух расфранченных омаров. Они, видимо, хотели оскорбить меня. Не можешь ли ты сказать, к какому семейству ракообразных принадлежат эти два дурака?

— Черт возьми! — вскричал испуганный нотариус, — вы не должны шутить с ними. Один из них — самый опасный дуэлист нашего времени, некий де Пон-Кассе. Никто из дравшихся с ним на поединке не возвращался обратно целым и невредимым.

— Посмотрим, — ответил дядя.

На городской колокольне пробило два часа. Взяв под руку своего друга нотариуса, Бенжамен направился с ним обедать к господину Менкси. Все общество было уже в сборе и находилось в гостиной. Ждали только дядю и нотариуса, чтобы сесть за стол.

Дворянчики, чувствуя себя в этом обществе, как в завоеванной стране, сразу завладели разговором. Господин де Пон-Кассе, покручивая усы, болтал о дворе, о своих дуэлях и о своих любовных похождениях. Арабелла, никогда не слыхавшая таких блистательных речей, с восхищением слушала его россказни. Дядя все это прекрасно замечал, но, поскольку девица Менкси была ему безразлична, это не трогало его. Господин де Пон-Кассе, задетый за живое тем, что не производил на дядю никакого впечатления, стал отпускать по его адресу дерзкие замечания. Дядя, уверенный в своем превосходстве, не обращал на это никакого внимания, продолжая заниматься едой и вином. Господина Менкси возмутила беззаботная прожорливость его любимца.

— Разве ты не понимаешь, что хочет этим сказать господин де Пон-Кассе, Бенжамен? О чем ты думаешь?

— Об обеде, господин Менкси, и советую вам делать то же самое. Мне кажется, что именно для этого вы нас и пригласили к себе.

Господин де Пон-Кассе был слишком самолюбив, чтобы допустить мысль, что его щадят. Приняв молчание дяди за признак малодушия, он начал вести себя более заносчиво.

— Я слышал, — сказал он, — что вас называют господином Ратери. Когда-то я знавал одного Ратери. Вернее — видел, так как с людьми этого круга мы не ведем знакомства, это был один из королевских конюхов. Он вам не родня?

Мой дядя встрепенулся, как лошадь, получившая удар хлыста.

— Господин де Пон-Кассе, — ответил он, — Ратери никогда и ни в какой ливрее не служили при дворе. У них гордая душа. Они желают есть хлеб, заработанный только собственным трудом. Это они вместе с миллионами других трудящихся оплачивают содержание той разношерстной челяди, которую именуют придворными.

В комнате воцарилось торжественное молчание, и каждый взглядом приветствовал дядю.

— Господин Менкси, — обратился дядя к хозяину, — прошу вас, положите мне еще кусочек этого паштета, он превосходен, бьюсь об заклад, что дичь, из которой он был приготовлен, была не дворянской крови.

— Сударь, что вы хотели сказать словом дичь? — спросил Бенжамена приятель господина де Пон-Кассе.

— Что паштет из дворянского мяса был бы невкусен, вот и все, — холодно ответил дядя.

— Господа, — вмешался в разговор господин Менкси, — вы сами понимаете, что ваши споры не должны переходить за пределы шутки?

— Слушаюсь, — ответил де Пон-Кассе. — Намеки де Ратери могли бы оскорбить двух офицеров, не имеющих чести, подобно ему, принадлежать к низшему сословию, по его красному камзолу и длинной шпаге я принял его за одного из наших, но меня вывела из заблуждения его большая болтающаяся на спине коса.

— Господин де Пон-Кассе, — воскликнул господин Менкси. — Я не потерплю, чтобы…