Дмитрий Горчев - Красота

«Здравствуй, – говорит, – Ванька».

«Здравствуйте, – отвечает Иван Иванович, – Пелагея Матвеевна».

А сам думает, что может и не Матвеевна. Может Михайловна. Сколько лет прошло.

«Дурак ты, Ванька, – говорит теща. – Как был всю жизнь дурак, так дурак и остался. Какая я тебе Пелагея Матвеевна. Тем более что Васильевна. Я ведь жена твоя бывшая».

Присмотрелся Иван Иванович – и правда жена. Только на тещу очень похожая десять лет назад. Интересно, думает Иван Иванович, а на кого сейчас теща похожа? Неужели на жену?

Пока он все это думал, та уже давно зашла и стала по квартире ходить. Она, еще когда с Иваном Ивановичем жила, тоже, бывало, домой неделю не ходит, а потом вернется и давай по всем углам заглядывать. Принесет с кухни помаду и страшным голосом спрашивает: «Это что такое?». Ну что тут ответишь? Помада, она и есть помада.

Только на этот раз она ничего не нашла. Богато, говорит, живешь. Чаем бы хоть попоил. А мужчина ее уже на табуретке уселся, серьезный. Муж, наверное, новый. Хотя, какой он новый? Плешивый весь какой-то. Вот пиджак на нем – да, пиджак новый. Сидит и молчит. Непонятно только – стесняется или брезгует.

Его Иван Иванович тоже вспомнил. Он у них однажды полгода жил. Тоже все молчал. Иван Иванович даже не знал, как его зовут. Ему еще жена в комнате на полу стелила.

Давно это было.

Пока Иван Иванович все это вспоминал, заходит вдруг жена на кухню, а в руке у нее пистолет. Оказывается, она за пять минут уже опять свои порядки навела и решила стол разложить. Места ей мало, что ли?

Ты что, говорит, застрелиться решил?

Иван Иванович даже руками развел. Про цыгана ей рассказывать, что ли?

Да так, говорит, сам не знаю, откуда взялся.

Ну, тогда, говорит жена, ни к чему он тебе. Еще стрельнешь в кого-нибудь. И спрятала пистолет к себе в сумочку.

Иван Иванович чуть не подпрыгнул от радости. Слава Богу, думает, пусть забирает. Ни к чему он мне, этот пистолет.

Напоил он их чаем. Хотел было мяса сварить, но жена, оказывается, его уже в мусорное ведро выбросила. Ну, выбросила и выбросила. Иван Иванович не стал с ней спорить. Он и раньше-то не очень спорил, а теперь и вовсе разучился.

Проснулся он рано утром на кухне, собрал газеты с полу. Выходит в коридор – а дверь настежь открыта. Ушла, значит, жена с мужчиной своим.

Закрыл Иван Иванович дверь и пошел в комнату, матрас свернуть. Опять в двери стучат.

Вот ведь, думает Иван Иванович.

Открыл двери, а там цыган давешний стоит и головой качает. Что же ты, говорит, такой сякой, пистолет кому попало отдаешь? На, говорит, держи, и больше никому. Последнее мое тебе предупреждение. И ушел.

Иван Иванович долго еще потом в дверях стоял. То на пистолет посмотрит, то в подъезд. Пусто в подъезде, тихо. Только помада чья-то на ступеньке валяется раздавленная.

Вернулся Иван Иванович назад в комнату, положил пистолет прямо посреди стола и на табуретку сел. Сидит, ждет.

Только в дверь никто больше не стучит.

Встал Иван Иванович с табуретки, выглянул в подъезд – тихо. Борщом только очень пахнет.

Запер он дверь и опять сел. Вдруг слышит шаги чьи-то на лестнице. Вскочил Иван Иванович, к двери подошел, послушал – да нет, мимо кто-то прошел.

Снова сел Иван Иванович на табуретку. Посидел немного, потом пошел в окно выглянуть. И как раз вовремя – подъехала к подъезду машина, открылись у нее все четыре двери, и вышли четыре мужчины в пальто, все одинаковые. И в подъезд зашли. Побежал Иван Иванович, из квартиры выглянул, прислушался – тихо.

И борщом пахнет так, что даже страшно становится.

В понедельник утром Иван Иванович проснулся, послушал радио и пошел на службу. А пистолет так и оставил на столе лежать.

Зато по дороге на службу произошло с Иваном Ивановичем странное происшествие. Как только он залез в троллейбус, все люди побежали к дверям, чтобы на улицу выйти. Так торопились, что даже одну старушку убили. Старушка сама кричала: «Ой, убили, люди добрые!».

Иван Иванович посмеялся над старушкой и подумал, что сзади, наверное, еще один троллейбус, пустой, поэтому все туда и побежали. А ему зачем куда-то бежать? Ему и в этом троллейбусе места хватает. Тем более что на каждой остановке люди вроде как к троллейбусу подбегут и начнут лезть друг другу по головам, а потом как бы передумают и назад пятятся. Те, которые еще не передумали, сзади напирают, кричат друг на друга. В общем, шуму много, а троллейбус постоит-постоит и дальше пустой едет.