Ибрагим Абдуллин: Поднять на смех!

Потом дворник перешел границы нашего дома, и мы узнали, что по грязенасыщаемости наш двор занимает 113-е место в городе, 284-е в области, 825-е в границах страны и 3825-е в мире.

Последний раз мы видели нашего дворника в понедельник. Он погладил серые бока ЭВМ и хрипло заявил:

— В аспирантуру подался, бывайте!

…Сейчас он пишет диссертацию. А во дворе что у нас делается!..

Кадровик повертел в руках мой новенький диплом и спросил:

— Спортом занимаешься?

— Угу. Штангой и шахматами.

— Молодец, А как насчет общественных нагрузок?

— Пожалуйста. Могу возглавить кассу взаимопомощи, прочитать лекцию, сходить на дежурство…

— Золото, а не парень. А в самодеятельности можешь участвовать?

— Могу петь, играть на саксофоне, декламировать…

— А может, у тебя и хобби имеется?

— А как же! Коллекционирую чучела зверей.

— Ай, молодец, сразу во всем сознался. Вижу я, что тебе на нашем заводе некогда будет работать!

Форвард команды «Дизель» Р. Атакин вошел в магазин.

Грузчик Гариф сказал ему:

— И как ты умудрился промазать вчера на тридцать восьмой минуте?! Надо было пройти к воротам поближе — и ударить!

— В следующий раз так и сделаю, — мягко ответил Р. Атакин.

Тут к ним подошел продавец Магсум и заорал:

— Ты кого слушаешь?! Ты меня слушай! Надо было тебе паснуть Махмуду! Он был ближе к воротам, и его никто не «держал».

— В следующий раз! — мягко ответил Р. Атакин.

Тут в разговор вступил директор магазина:

— Нашел кого слушать! Ничего они в футболе не понимают! Они же офсайд от пенальти не отличат! Тебе надо было бить в левый угол. Вратарь ждет в таких случаях удара в правую сторону, а ты ему сюрприз!

— В следующий раз так и сделаю! — мягко ответил Р. Атакин. — И добавил: — Кстати! Я уже пять минут жду продавщицу хлебного отдела, а ее все нет!

— Не суйся не в свое дело! — хором ответили грузчик Гариф, продавец Магсум и директор магазина.

Получил я как-то письмо:

«Здравствуй, дружище! Как твои дела? Нагряну на днях, жди! Привет всем твоим. Закир».

Я его небрежно просмотрел и отложил в сторону.

Письмо взяла моя жена.

— Что за слово «дружище»?! Такого трезвый человек не напишет. Это уж точно!

— Ну, почему не напишет? — слабо возразил я. — И трезвые люди всякое пишут.

— Пьяница этот твой друг, вот что я тебе скажу, — твердо сказала моя супруга. — Знаю я этих алкоголиков!

Я промолчал. Иногда это лучшее, что может сделать мужчина.

— И потом, — продолжила жена, — с чего он так заботится о твоих делах? Наверное, ты ему жаловался, что со мной плохо живешь, что я тебе, мол, покоя не даю! Писал, да?

— Не! — сказал я слабым голосом. — Я его адреса не знаю. Он же уехал давно!

— А то с чего бы он написал: «Нагряну на днях, жди»? Значит, он знал, что ты его ждешь, что ты тут живешь и никуда не уехал.

Я промолчал. Иногда это лучшее…

Жена вчитывалась дальше. И вдруг спросила:

— Рустам! Откуда у тебя любовница?

— Кто???

— Любовница!

— Почему ты так решила?

— Это не я решила. Это твой Закир так пишет. Я же не дура, чтобы не понять, что скрывается за этой фразой: «Привет всем твоим!» Твой Закир знает, что я прочитаю это письмо, и поэтому зашифровал его.

— О, аллах! Если бы мой друг знал, что ты будешь читать это письмо, он бы сразу поставил точку.

— Точку?! — переспросила жена. — Надо подумать, что бы это значило!

Я посмотрел на небо, затянутое тучами, и мне вдруг захотелось помечтать.

Осень. Две тысячи сотый год. Звонит один председатель другому и говорит:

— Хасан, тебе не нужно два хороших дождливых дня, а? Тут бюро распределения погоды навязывает мне их, а у меня уборка, сам понимаешь!

— А ты откажись!

— Да, откажись! Потом у них весной не допросишься! Скажут, осенью отмахивался.

— У меня, дорогой ты мой, тоже уборка. Знаешь что, позвони Булату, ему нужен дождь.

Звонит наш Хайбулла Булату.

— Послушай, Булат, тебе не нужно два хороших дождливых дня?

— Спасибо, Хайбулла, не надо. У меня делегация из Африки. Сам понимаешь, гости!

Кладет трубку Хайбулла. Вдруг звонок. Хайбулла берет трубку, и лицо его сияет. Звонит зять с киностудии. Он снимает исторический фильм о жизни предков в тысяча девятьсот шестьдесят девятом году, и ему позарез нужен часов на тринадцать мелкий нудный дождь.