Ибрагим Абдуллин: Поднять на смех!

— Надеюсь, я тут ни при чем?

— Нет, нет! Это у них началось давно. Чего только мы с мамой не применяли. Бульдозером не оторвешь мужа от нее — как сумасшедший!

— А что вы применяли?

— Чтобы все рассказать, целый год нужен. Каждый день, за час до окончания смены, мать ходила к нему на работу и приводила домой. Он у меня не пьет, не курит, не ругается. Только что-то рано начал ложиться спать. И я тоже. Утром просыпаюсь, он лежит. Радуемся, что оторвали его от этой. Но однажды соседка мне и говорит: «Что у тебя за сон, спишь как мертвая! Все соседи видят и слышат, а ты нет». — «А что я должна видеть?» — «Твой муж встает каждую ночь, выходит через окно и, пройдя один квартал пешком, садится в «Жигули» красного цвета, номер мы не разглядели. Отправляется, куда ему надо, потом через три-четыре часа возвращается». — «Не может быть!» — «Дорогая, да об этом все знают, — засмеялась моя соседка. — Можешь сама убедиться…» Я пришла домой и ничем не выдала волнения. Легла пораньше, сослалась на головную боль и сделала вид, что сплю. Время тянулось долго. Во мне словно шайтан бесился, так я жаждала поймать обманщика. И действительно, в полночь муж встал, потихоньку оделся, открыл окно. Прыг! Я тут же бегу к такси, с которым заранее договорилась, указала место, где стоят «Жигули». Они едут, и мы не отстаем. Вот уже кончается город… «Куда же ехать?» — нервничает таксист. «Я заплачу вдвойне, втройне, не упускай эту машину», — говорю. Наконец, в тридцати километрах от города, «Жигули» поворачивают в поселок, останавливаются у дома с голубыми воротами. Навстречу выбегает на первый взгляд девчонка, худенькая, высокая, с распущенными волосами. Мой муж почти бросается к ней, и, взявшись за руки, они входят в ворота. Я тогда выскакиваю из машины и окликаю мужа. Он поворачивается, как будто бы ничего не случилось, и, не выпуская руки своей любовницы, говорит: «Зачем ты пришла?» — «Посмотреть, в какую яму ты упал!» — «Я люблю эту женщину и никогда не брошу!..» На той же машине я вернулась домой. Муж не появлялся три месяца.

— А дети? — поинтересовалась я.

— Всю зарплату посылал через друга. Потом моя мать привела какую-то колдунью. Украли камень из стены дома разлучницы, сожгли на нем ее и его волосы, бросили все это в темную пропасть. Принесли воды из ее двора, смешали с водой нашего двора, смешанную воду налили в глиняный кувшин и оставили его на солнце, пока вода не испарилась. Но ничего не помогло: муж не вернулся.

— Да… — неопределенно протянула я.

— Потом мы с матерью поймали разлучницу и ругали и оскорбляли — она не ответила ни единым словом. Сидела и улыбалась. А когда наконец мы устали, она сказала: «У вас все?» — «Нет, мы еще тебе покажем! — крикнула мать. — Напишем на работу».

— И вы написали? — спросила я.

— Да, много заявлений. Ее то ли выгнали, то ли сама ушла. Теперь в другом месте работает. Маляр она. Не пропадет. А моему мужу дали два выговора. Я не хочу, чтобы его с работы выгнали: зарплата уж больно хорошая. Все деньги он отдает нам. Вот я и хотела вас попросить… — Она многозначительно посмотрела на меня и улыбнулась.

Меня все больше и больше раздражали улыбка и смех этой женщины. Она рассказывала семейную трагедию, но не сердцем, а словами. По тому, как сияло ее упитанное лицо, какая она была выхоленная, неподвижная, ясно было, что она нетрудовой человек.

— А вы сами-то работаете?

— Я не работаю, у меня ведь двое детей. Да и не люблю утром рано вставать, не привыкла. А муж весь в работе, все может делать, себя нисколько не жалеет. Я и хотела вас попросить…

— Чтобы я с ним поговорила? Какое же я на это имею право? Он у меня не работает.

— Не об этом. Знаете, он всегда был к вам неравнодушен, достает все книги. Выступаете вы по телевизору или по радио — он весь замирает. Я даже один раз от ревности выключила телевизор.

— Смотрите?! — улыбнулась я. — Сижу и не знаю, что из-за меня семейные скандалы.

— Я хочу отомстить этой женщине так, чтобы ей было больно. Единственный человек, который мог бы мне помочь, это вы.

— Я?!

— Конечно! Поиграйте с ним в любовь, пококетничайте. Если вы подадите хоть маленькую надежду, он уйдет от нее, я же знаю!

— Да? — расхохоталась я. — Это просьба уникальная. Ко мне приходят очень многие женщины, но такая, как вы, первая. Эта история должна войти в историю… Только вы не боитесь?

— Чего мне бояться? Алименты-то я в любом случае получу. Лишь бы отомстить ей, чтобы она мучилась, чтобы она знала, что брошена ради другой женщины!