Павел Отставнов - Прощай, Похерония!

Ну, хватит болтать. Вы со мной? Тогда, вперед, в Похеронию!

"А что это за «Похерония» такая?" – спросите вы. А я для начала напомню вам старый анекдот: «Чем отличаются комсомольцы тридцатых годов, от комсомольцев семидесятых? Тем, что первым было всё по плечу, а нам всё по хер!!!»

Вот как раз в те времена, когда появился этот анекдот, собрались мы, новоиспеченные студенты, на свой первый съезд (непосвященные называли это мероприятие пьянкой). Собрались и сказали:

– Просто пить не интересно! Давайте придумаем закрытую для других страну! Со своим названием, гимном, с "Аморальным Кодексом строителя похеризма"…

Вариантов гимна пели много: и «Шумел камыш…»; и «битловскую» «All You Need Is Love»… В качестве девиза урезали высказывание Будды: «Всё для всего всегда!» И остался клич: «Всегда!!!» (Кроме этого был популярен лозунг «Пролетарии всех стран – соединяйтесь!» Уж очень мы любили соединяться!)

Затем стали придумывать «Аморальный Кодекс», но, посмотрев на бутылки, закончили:

– Вот ещё! Тратить святое время на глупости? Пошло оно всё на хер!!!

Вот так и прижилось название нашей закрытой страны – Похерония! Страны без царя в головах и в столице!

Но, по большому счету, Похерония – это не место и время. Это состояние души задерганной указаниями Сверху: «Делай так! Люби это! Говори это!» Причем указания сверху шли не от Бога, а от местных, земных руководителей. В жизни всё было не так, но попробуй и скажи об этом и не послушайся указаний… Пей, гуляй, веселись, работай и не думай! Всё уже за тебя обдумали! И мы, выпускники школ, уже вполне были подготовлены к вступлению в Похеронию: октябрятским, пионерским и комсомольским школьным прошлым; настоящим нашей страны, устроительницы счастья для всего человечества.

Действительно, хрена ли думать? «Ноги в руки» и в Институт, в студенческую Похеронию!

Абитура, или как я поступил в Институт.

Можно лить слезы и писать (ударение правильно поставьте!) ими о том времени, когда мы пришли поступать в Институт. Эх, абитура – золотое время!

Помню, как подавал заявление. В нем попросили указать, почему я поступаю именно в этот «Храм Науки» и на эту специальность. Ха, думали, что я всё как есть выложу? Что в армию не хочу идти… Что друг сюда подался… А мне абсолютно «по фиг» куда поступать… Нет, написал как законченный строитель коммунизма:

О том, что родился с мечтой стать полезным своей стране!

О том, что дым завода «мне сладок и приятен»!

Написал и о том, что как Ломоносов мечтаю пройти в лаптях «через тернии к звездам»!

Хорошо написал, правильно. И заявление приняли.

Затем была встреча с деканом факультета. Он осмотрел нас внимательно. Очевидно, хотел всех как живых запомнить. Всех тех, кого выгонит в армию! Затем веско сказал:

– Студентов по осени считают. Готовьтесь к экзаменам!

И начались подготовительные курсы…

Уже на курсах нас начали разделять на абитуриентов и «вытуриентов» (от слова «вытурить», выгнать то есть). Дело в том, что некоторые слишком рано вкусили студенческую свободу. Они не плелись уныло на занятия, а весело устремлялись совсем в другое место…

Я помню, как на крыльце общаги появлялся Витёк, по кличке Гастроль. Это была первая встреча с этим легендарным человеком. Он как раз восстанавливался в институте после халявной «академки». Затем на крыльцо выпархивали абитуриенты. Витёк, как Ленин, простирал руку вдаль и возвещал:

– Дранг нах УКМ!

И вся компания удалялась. А я восхищался: «Какие люди! Я еще не завтракал, а они уже в библиотеку идут!» Но, увы. «УКМ» – это оказалась не библиотека, а ближайший винный магазин. И располагался он на углу улиц «Комсомольская» и «Малышева». И спешили туда парни не за книжками, а за спиртным! Но что позволено студенту, то не позволено абитуриенту. Группу быстро разоблачили и… Правильно, вытурили! Ну, а когда начались экзамены «вытуриенты» посыпались из института, как стреляные гильзы из автомата. Кстати, как стреляет автомат, они очень скоро узнали. В армии!

А те, кто не «вылетел», усердно «зубрили» предметы и тряслись перед каждым экзаменом. Трясся и я. Уж очень не хотелось в армию! Но бог миловал, и я и мои будущие институтские друзья поступили.

Нас опять собрал декан. Опять оглядел внимательно и сказал:

– Студентов осенью посчитаем, после сельхозработ!

И отправил нас в «колхоз».

Былина о «колхозе»!