Сергей Котов - О том, как Виталик…

1

Сережа с Котом, всё так же, жили на первом этаже сталинки, где-то во дворах Московского проспекта, в Санкт-Петербурге, что в России, в начале 21-го века.

– Здорова, сосед! Дело на стотыщ миллионов.

– Ты охренел, что ли, сосед? Я сплю еще ,– Сережа собрался закрыть дверь, но назойливый Виталик просунул ногу в тапке в проём.

– Серый, 11 часов, харэ дрыхнуть, реально дело важное, – Виталик жил на третьем этаже с женой Зинкой и 5 летним карапузом Мишкой. Все они были симпатичны Сереже, что случалось крайне редко. Виталик – безобидный

балабол, иногда они бухали вместе. Зинка – вполне себе милая, добродушная тетка детородного возраста, кстати очень даже – такая жгучая брюнетка – хохлушка. Но у Сережи принципы. Самым клёвый, конечно, Мишка.

– Ну.

– Познакомился с тёлкой. Бомба, просто бомба – зашипел в щель Вадик, то и дело оглядываясь.

– Рад за тебя, пойду Коту расскажу.

– Тебе бы всё хохмить. Вечером она с по-дру-гой готова прийти в гости. Прикинь!

– Я бы начал с одной.

– Да не, ты не понял. Я …это, короче, я их к тебе пригласил,– выпалил Виталик.

– Температура? – Сережа потрогал лоб Виталика – Виталик, я бля хочу спааать, приходите завтра.

– Ну Серый, ну будь человеком, ты ее просто не видел – бом-ба, подруга тоже… еще круче, она мне фотку показывала. Серый.

Сережа понял, что Виталик не отстанет, посылать не хотелось. Открыл дверь и молча пошел на кухню.

– Блин, Серый, ты б хоть трусы надел, – заржал Виталик

– Возбуждаесся? Кофе будешь? Яичницу?

– Не, спасибо. Короче, Серый, мы завалимся часов в 8, поляна с меня. Одна мне, вторая тебе. Только трусы одень.

– Может все-таки температура? Чо ты несешь, Виталик? Ты живешь в этой парадной, забыл? У тебя жена и сын, а ты хочешь СЮДА привести блядей!

Пришел Кот, не взглянув на Виталика, залез на стул. Стульев на кухне было два. Виталик Кота побаивался и недолюбливал: “ Как всегда – придется стоять. Уууу кошара”

Сережа ушел в комнату и вернулся в шортах – за стол без штанов неприлично.

Положил в тарелку яичницу, налил кофе. Положил коту паштет. Сел и начал есть.

Виталик мялся в углу подпирая стенку.

– Ну чо, Серый?

Сережа доел, отхлебнул кофе и закурил.

– Этот дэбил решил привести к нам баб, – сказал Сережа Коту. Кот отвернулся и уставился в окно. – Вот и я о том же – дэбил.

– Серый, их приведешь, как бы, ты. Это же в порядке вещей и вопросов вааще не будет. Ну, Серый!

– Ну что? – спросил Сережа Кота. Кот молчал.

– Литр Балантайнса мне, упаковку паштета Коту, баб оставь себе.

– А как же… Ну ладно. До вечера. Созвон,– Виталик понесся в коридор.

– Дэбил.

2

Сережа лежал на диване и курил. В животе тепло бултыхалось 200 Hennessy, напротив в кресле спал Кот, из колонок надрывался еще молодой и голосистый Gillan

Sweet child in time, you’ll see the line;

The line that’s drawn between the good and the bad.

See the blind man– he’s shooting at the world.

Bullets flying; taking toll.

«Как хорошо… Не к добру это”, – лениво думал Сережа, про утреннего Виталика он совсем забыл. Зазвонил телефон, было 20-10.

– Ало, Серый, выходи, мы за углом, – это был Виталик.

– Нах?

– Как , ты чо, забыл что ли?

– …А… ну да, так идите сюда, я дома.

– Я не могу, ты чего, выходи, встречай девчонок и веди домой, а я подтянусь следом.

– Кот говорит мне, что ты дэбил и не рекомендует идти у тебя на поводу.

– Серыыый!!!

– Ладно, ладно, иду бля.

Сережа накинул на голое тело куртку, еще на нем были утренние шорты. Так и пошел.

– Привет, – под моросящим дождиком вжимались в стену Виталик и две одинаковые куртки с капюшонами, снизу из курток торчали ноги, вроде стройные.

– Здрасти.

– Здрасти,– по очереди сказали куртки.

– Топор принесли? – сказал голосом Death Metal вокалиста Сережа.

– Не слушайте его, он шутит,– зашептал Виталик – Вискаря не получишь, ирод.

– Вискарь вперед, дэбилушка.

Сережа взял сумки и пошел, куртки засеменили за ним.

Зайдя в квартиру Сережа впустил курток, помог им повеситься на вешалке и только собрался оглядеть то, что осталось стоять на полу, как вошел Кот. Так что смотрины они провели вместе.

«Опяяять»,– подумал Кот.