Елена Барсукова - Ни слова про коня

Два раза за одно утро приходить в себя с тем же чувством дурноты – испытание пренеприятнейшее. Сознание не успело включиться, а глаза уже открылись сами собой от какого-то резкого запаха. Лили сфокусировалась на двух мужчинах, нависших над ней.

Азиат, видимо китаец, убрал от носа Лили вонючий бутылек. Тошнотворный запах въелся в носоглотку ржавчиной и, казалось, разъел слизистую, что вызвало нестерпимый кашель. Если бы в желудке девушки была хоть крошка, удержать ее точно не удалось бы.

Откашлявшись, она посмотрела на второго – крупного рыжеволосого мужчину. Аккуратно уложенные волосы, холодные голубые глаза, короткая гладкая борода, нос с горбинкой, надменный рот… Она как-то видела гипсовую голову греческого бога с похожими чертами. Он смотрел на Лили оценивающим взглядом, и, вроде бы, неодобрительным. Совершенно немыслимое предположение, вспыхнувшее в голове Лили, он прервал резким замечанием:

– Я думал, мода на обмороки осталась в прошлом веке!

Лили с трудом поняла, что он имел в виду. Ответить восклицанием: «Хочу есть, хочу есть, хочу есть!!!», она не решилась и, собравшись, начала издалека:

– Простите, сэр, я некоторое время не ела, и … поэтому… – что именно поэтому она чувствует, Лили так и не сформулировала. – Если вы подскажете, как добраться до Сан-Франциско, я бы была вам так признательна…

Повернувшись к китайцу, рыжий господин с заметным раздражением сказал:

– Принесите мисс…

– Мисс Джерсдейл, сэр, мисс Лилиан Джерсдейл, – что она миссис, но вдова, Лилиан решила не уточнять.

– Принесите мисс Лилиан Джерсдейл завтрак, – закончил рыжий сэр с явной издевкой в голосе.

Китаец вышел, а рыжий сел на стул, прямо на платье Лилиан, и в задумчивости стал барабанить пальцами по столику трюмо.

Девушка искоса его рассматривала. Руки у него были большие, крепкие и ухоженные, несмотря на темный загар. Лили обратила внимание на крошечный кусочек пластыря тельного цвета над бровью, который до этого не заметила. Прерванная ранее мысль настойчиво лезла в голову, и все же она никак не могла ее додумать.

– Простите, сэр, – осмелилась Лили. – Где я нахожусь?

– Вы, мисс Джерсдейл, находитесь в поместье Джеймса Уорда, в Мельничной долине.

– А мистер Уорд – это Вы? – вопрос получился у Лили каким-то уж совсем обреченным.

– Да, это я. – ответил мужчина. – Но сейчас более актуален вопрос кто Вы, и что Вы ночью делали в моем саду?

«Святая Лючия, – подумала Лили. – Где еда?» Когда рот занят, можно ничего не говорить. И вообще, джентльмену не должно находиться в спальне у незнакомой девушки без видимой на то причины. Но мистер Уорд, похоже, плевать хотел на нормы приличия, и решил окончательно добить Лилиан:

– И вот еще: что это? – задав вопрос, Уорд достал из кармана пиджака два знакомых Лили портмоне.

– Это портмоне, – сокрушенно произнесла Лили и покраснела.

Мистер Уорд продолжал невозмутимо смотреть на Лили, только сощурил глаза. Лили пробил страх, настолько холодным и пронзительным был этот взгляд.

– Простите, сэр, я не хотела хамить, сэр. Последнее время, дела стали совсем плохи, и я… у меня, так получилось, что мне пришлось, временно одолжить…

Мысли путались, китаец с едой все не шел. А ведь в китайском квартале лапшу приносят за считанные мгновения.

– И Вы обобрали пьяньчужек в пивной у причала, а потом скрылись в саду?

– Ну, на совсем уж пьяньчужек эти джентльмены похожи не были, я не думаю, что взяла последнее и оставила их без средств к существованию.

Какую-то долю секунды мистер Уорд сверлил Лили взглядом, а потом, осознав серьезность ее заявления, рассмеялся.

Лили выдохнула: пускай смеются, только бы дали поесть. Тут как раз подоспел китаец с подносом. К своему разочарованию Лили не увидела на подносе жареную индейку. Сэндвич, хоть и приличных размеров, кофе, сахар и молочник – это все. Сотворив молитву из трех слов – Господи-спасибо-Аминь, – Лили взяла было сэндвич, но остановилась: неужели они будут смотреть, как она ест? Ее колотило от нетерпения, но укусить она не решалась, так как заглатывать бутерброд в один присест на глазах у изумленной публики было неловко, а откусывать маленькие элегантные кусочки у нее вряд ли бы сейчас получилось.

Как живая, со своими вечными наставлениями о культуре поведения в обществе, перед мысленным взором встала сестра Доротея. Сглотнув, девушка вернула еду на тарелку.

– Спасибо большое! – сказала она китайцу, вложив в слова всю сердечность, на которую только была способна, в надежде, что благодарность будет принята как прощание обоими мужчинами.