Ольга Белова - «Да» и «Нет» в современных условиях

Мужчина неопределенно повел плечом.

– Где взял отмычки?

– Интернет… Сейчас все купить можно… Любой каприз за ваши деньги…

– Ааа… это постоянный заработок или…?

– Хобби, – опередил ее мужчина.

– Ну, да…, – хозяйка замолчала, видимо, обдумывая только что услышанное, – «Судя по виртуозности исполнения, скорее всего и правда хобби… За минувшие лет пятнадцать в голове мало что прибавилось, но размах в плечах такой что ой ли!»

– Вот тебе и город-миллионник, – тряхнул шевелюрой Телегин, – А ты давно сюда переехала?

– Три года. Разменяли квартиру. А почему, собственно, я? Такая честь…

– Так… к тебе недавно кучу коробок волокли… Вот я и подумал… деньжата водятся…, – помолчав, Телегин как будто в оправдание добавил, – Я и письма в ящик опускал, неделю никто не выгребал… Если б знал, что ты здесь живешь… я бы… конечно… извини, – уткнувшись в ковер, проговорил он.

Татьяна вроде как отмахнулась от извинений.

– А как сам? – спросила она, – Жена? Дети?

– Женат был. Детей нет.

Взяв что-то из лежащих рядом побрякушек, женщина начала вертеть ее в руках.

«С работой сейчас у всех туго… Кругом всех сокращают… Кого они хотят обмануть? Удалось обуздать инфляяяцию… растут реальные доходы населеееения… Бессовестные! Врут, что все под контролем! Только и слышишь, там – банкомат дернули, тут – ювелирный обчистили, старушке с пенсией поздно вечером домой возвращаться страшно! В церквях, уж, казалось бы, и там воруют, в магазинах предупреждают, присматривайте, уважаемые, за приобретенными продуктовыми ценностями … Жизнь такая… Хотел бы не воровать, а своруешь!»

Мужчина краем глаза разглядывал женщину. Татьяна еще в школе была не в его вкусе, какая-то вся конопатая, нос картошкой, ничего выдающегося.

– Ну… так я пошел… – взяв перчатки, Телегин вздохнул и поднялся.

В глазах Татьяны промелькнула боль, не навязываться же мужчине. Секунду она боролась с собой, а потом потянулась к сумочке, достала телефон, и не набирая номера, глядя Телегину прямо в глаза, произнесла: – Алло! Полиция? Меня ограбили. Вынесли все, что можно. Преступника я задержала. С поличным…Проведя рукой по груди, Татьяна дернула блузу: – И надругались самым бесчеловечным образом…

Пуговицы одна за одной осыпались на пол, одна закатилась под диван. Женщина испугалась еще больше, чем Телегин. Рывок получился смачней, чем она рассчитывала, клок ткани повис.

Мужчина осел на диван, Татьяна отложила телефон.

Вечером, когда выпускной бал был во всяких подробностях восстановлен и коньяк весь до донышка допит, закидывая ноги отяжелевшего Телегина на диван, Татьяна, скрывая улыбку, хмыкнула, – «Как это у них вышло? даже не снимая ботинок…»

Стас засунул руки в карманы и принялся нервно перебирать монеты: для начала нужно было хотя бы проштудировать статью о мелком хулиганстве, а потом уже браться за дело – не хватало еще влипнуть в историю… Молодой человек хотел было опять усесться между знойной, истекающей соком блондинкой и похожим на чернослив старичком, но тут же взял себя в руки: в конце концов, нужно оставить все сомнения – и вперед! Как говорит Иннокентий, считаем до трех, вдох диафрагмой, медленный выдох и… на выдохе, отбросив все страхи, совершаем задуманное. Страх, как и бессмысленные сожаления, – нерациональное разбазаривание энергии, а в условиях её тотального дефицита допускать это категорически воспрещается!

Стас сделал все по инструкции (то есть как говорил Иннокентий): вперил взгляд в межсубъектное пространство, вытащил дрожащие руки из кармана, усилием воли растопырил пальцы, установил пятерню над головой и сделал неуверенный шаг вперед. Дыхание перехватило (по словам Иннокентия, именно так даёт о себе знать потеря контроля), первым желанием было, конечно, зажмуриться или вообще провалиться сквозь землю (что частично было уже реализовано и даже не требовало визуализации, Стас и так находился под землей).

– Дышать! Дышать! Дышать! – загудел в ушах грозный голос Иннокентия.

Пытаясь справиться с ситуаций, Стас вдохнул, выдохнул, вдохнул… поймал равновесие и завис в состоянии баланса. Справившись с волнением, молодой человек вспомнил, что первый шаг не так сложен, как второй. (Об этом, тоже, кстати, предупреждал Иннокентий, даже приводил статистику, опираясь на прыжки с парашютом, – желающих сигануть в первый раз всегда хватает, кто-то прыгает на спор, кто-то с бодуна, кто-то в честь прекрасных дам, ну а те, кто находится на более высокой ступени сознания, готовы превратиться в лепешку ради о-щу-ще-ний! Совершив первый прыжок, на второй решаются не многие.)