Алёна Калабухова - Она, кот и другие злодеи

Поэтому каждое утро я мою полы – добровольно и с матом. Кот смотрит презрительно – я не понимаю его творческую натуру и готова есть любую мертвую дрянь, будь то корова или даже коза. По его мнению, не далёк тот день, когда я сделаю из него шаурму. Мое отношение к цветам вызывает у кота подозрение. Ему кажется, что я сошла с ума, и готова к дружбе со специфилумами, орхидеями и вообще скоро буду пить с пальмой, а то и объявлю о помолвке с каким-нибудь приблудным гладиолусом.

Вообще, покупала ему обычную траву, но она оказалась недостаточно ядовита, и он ее есть не стал. Не диетический оказался продукт.

Дежурства

На работе ввели дежурства. Не то, чтобы раньше никто совсем не работал. Просто никто не работал в первую половину дня. Ибо не выспавшийся журналист хуже премьера. Мало того, что сам несет полную чушь и не способен впитывать и анализировать информацию, так еще и галстук правильно не завяжет, и в костюме штанины с рукавами перепутает.

В общем, до полудня в редакции стояла тишина, покой и благодать. Никто не вопил, не ругался матом, всевозможными мелодиями и звуками природы не орали мобильные, тараканы спокойно доедали на столах припасенные с вечера листочки из блокнота.

Но начальству не нравилось. Командовать было некем. Плюс, рас в году «сверху» немедленно требовали журналиста на важное событие с присутствием САМОГО. А вокруг ни одного журналиста – одни тараканы. Приходилось начальству вспоминать молодость и ездить самому. На метро. С людьми. Или не ездить. Но тогда САМ был недоволен и угрожал санкциями. Боялись все. Кроме тараканов.

Так что теперь все иначе. Теперь каждый день начальство выбирает одного добровольца, о чем и уведомляет его по e-mail и приказом на доске объявлений. С печатями. Двумя. Иначе может не понять и не проникнуться. Несчастный вместо здорового сна и завтрака должен тащиться в редакцию.

Приходишь, окидываешь мутным взглядом пустое помещение. Включаешь свет и кондей, пинаешь компьютер. Со стола разбегаются расстроенные недоеданием тараканы.

Спать сложно, работать еще сложнее. У меня с недосыпа КПД даже не ноль, а, скорее, отрицательный. Мысли разбегаются – даже смысл анекдотов доходит не с первого раза. Написала примерно три строчки: одну про пожар, две про проблемы синих соек. Надо еще про грабеж, но в УВД говорят, не нашли орудия преступления, так что не доказано. А как они его найдут, когда в сводке написано «ударил кулаком»?

Сижу, жду. Вдруг, другое ограбление случится, тогда напишу. А пока принесли тортики. Самая правильная еда, если не выспался.

Как искали енота

Ограбления так и не случилось. Зато одна из московских бабушек-одуванчиков потеряла енота.

Нет, я тоже много чего теряла в жизни. Чаще всего время и деньги. Много раз всякую мелочевку: ручки, ластики, заколки, украшения, мобильные телефоны, перчатки, книги, рюкзаки, куртки, ботинки, совесть и стыд. Еще реже что-то важное, вроде друзей или начальников.

Помню, потерялся экскурсовод. Впрочем, потерялся он не у меня, а у всей группы. Прямо на середине увлекательнейшей экскурсии по вьетнамской крокодиловой ферме. Экскурсия начиналась в 5 утра, поэтому туристы сквозь не полностью открытые глаза с трудом отличали вьетнамцев от крокодилов, а крокодилов от их недалекого будущего: кошельков, сумочек и ботинок, размещавшихся в соседнем вольере на продажу. Экскурсовод был русским и тоже не сильно разбирался в крокодилах и вьетнамцах, предлагая то покормить великолепную розовую сумочку, то пощупать «вон то зеленое бревнышко». И вдруг пропал. Пропажу заметили не сразу – экскурсовод профессионально сливался цветом лица с окружающими джунглями, он не первый год жил в этой стране. Но по вдруг наступившей тишине стало ясно – что-то не так. Искать экскурсовода договорились вместе, цепью прочесывая джунгли. В джунглях его не оказалось, в бассейне рядом с прохладным рвом и греющимися на солнце рептилиями тоже. Не было даже в магазине, где работал кондиционер. Потом, правда, один из вьетнамцев сжалился над нами, махнув рукой в сторону указателя с загадочными иероглифами, сопроводив это жест еще более загадочным "тягялык". Или чем-то похожим. С отчаяния решили послушаться. Указатель вел к бару. Так и нашли экскурсовода. За десятку нам его даже докатить до автобуса помогли.

Так вот. Я о потерях. Женщина потеряла енота. Вполне обычного, домашнего, и крайне напуганного. Не привыкший к жизни большого осенне-зимнего города енот от повышенного внимания прохожих решил влезть на дерево – переждать. У енотов в генах заложено лазить по ветвистым московским тополям. Но только вверх. Вниз уже никак, вниз умеют только белки и самки сенегальского галаго.