Михаил Серегин - Большие маневры

Углубившись в рощицу, машина оставляла за собой просеку. Двигатели работали во всю мощь, и, так как глушители были разворочены, над полигоном стоял настоящий рокот стартующей ракеты-носителя типа «Протон».

– Получилось, получилось!!! – визжал «комментатор», в то время как раздался взрыв, и над лесом взметнулся небольшой такой грибок, похожий на ядерный.

– Вот это да!

Из толщи пыли и дыма вылетело тело механика-водителя. Поднявшись на высоту около ста пятидесяти метров, оно начало стремительно падать вниз прямо на офицеров. Дураков не было. Люди бросились врассыпную, только один комбат стоял и смотрел на то, как к его ногам падает его же солдат.

В воздухе мелькнула белая материя, и вот купол парашюта раскрылся почти у самой земли. Петрушевский приземлился прямо перед подполковником и моргал глазами, не зная, что ему теперь делать.

– Машина потеряла управление, товарищ подполковник. Пришлось катапультироваться.

Резинкин вылез из своей тачки, подошел к комбату и доложил:

– Товарищ подполковник, упражнение выполнено.

Стойлохряков глядел на бойцов.

– Так, поскольку младший сержант Петрушевский не смог отладить работу двигателей, он дисквалифицируется. Автоматически победителем становится ефрейтор, а теперь уже, видимо, также младший сержант Резинкин.

Фрол закричал: «Ура!» и поглядел на согнувшегося пополам Простакова.

– Леха, Леха, что с тобой? Мы же выиграли! Чего, живот? С животом что-то?

– Я тебя, мелкий, сегодня вечером тоже потыкаю, только не трубой, а кое-чем другим.

– Изнасиловать хочешь маленького?! – воскликнул Фрол и отпрыгнул в сторону.

– Да не боись, – улыбался Простаков, разгибаясь. – Я ж тихонько, – и протянул к мелкому огромные лапы.

Но тот вырвался и отбежал в сторону:

– Отойди от меня, здоровая туша!

– Да чего ты боишься-то? Жик-жик, ничего страшного же.

– Жик-жик, шик-шик, – огрызался Валетов, продолжая отступать. – Товарищ подполковник! – наконец воскликнул он, когда Простаков схватил его. – Помогите! Меня тут в женщину превратить хотят!

Стойлохряков посмотрел на обнимающуюся парочку:

– Валетов, что ты переживаешь? Ты сегодня и так здорово покуражился – орал целый час. Теперь дай другим покуражиться. Младший сержант Простаков!

– Я! – выкрикнул Леха.

– Можете делать с рядовым Валетовым все, что вам заблагорассудится.

– Да? – задумался здоровый. – Тогда, товарищ подполковник, пусть он в казарме полы помоет сегодня.

– Это жестоко! – воскликнул Валетов.

– Тогда в женщину превращу, – насупился Леха.

– Ну ладно, полы так полы… – всхлипнул Фрол. – Резина, а клево ты сегодня победил, да?

К Витьку из кустов выбежал дед Федот, утирая на бегу слезы:

– Молодец, солдатик! Все как прошло! Недаром мой «Москвич»-то пострадал, я ж видел твой финиш! Как ты спасся-то? Ну главное ж двигатель, двигатель как работал! Ведь выиграл!

Резинкин засмущался:

– Дедуль, да ты чего-то путаешь, другой победил. Просто не повезло, у него машина в конце концов взорвалась.

– Так вот и мой «Москвич» взорвался! Ну ведь это не главное, главное – победа! – Дед радовался, обнимал Резинкина. Потом перешел к объятиям самого Стойлохрякова.

Подполковник начал шевелить мозгами:

– Постойте, я чего-то не понимаю. Какой «Москвич» взорвался?

Дед был счастлив за Резинкина и игнорировал все вопросы со стороны красного командира.

– Витек, ты молодец! Скажи Фролу спасибо, классная у нас с ним горючка вышла! А мы все делали, как ваш лейтенант говорил. Пусть больше отходов, зато какое топливо, а! А у меня там на участке-то еще с полбочки осталось. Может, еще чего заправим?!

Стойлохряков прочухал в чем дело, а в это время Резинкин стоял, повесив нос, и поглядывал в сторону Валетова, продолжавшего вырываться из крепких объятий потенциального насильника.

– Ты погоди, дед, – комбат в качестве приветствия пожал руку старичку, – остатки своего добра не сливай. Тут к нам еще из-за рубежа приедут посмотреть, на что мы способны. Вот тогда, может, и вторая половина твоих запасов пригодится.

Дед живо согласился и снова стал обнимать Витька.

– А здорово ты, солдатик, на парашюте-то спустился. Это ведь я и не знал, что на наших пешеходных машинах такие катапульты устанавливают.

– Да нет, – поправил дедка подошедший Петрушевский. – Это не он, дедуль, это я сверху спускался. И никакой катапульты не было. Меня из машины взрывом выкинуло. А это не парашют, – Петрушевский повертел перед дедом белые рейтузы. – Вот на нижнем белье пришлось. Чего только в воздухе не сделаешь, когда жить хочется.