Сергей Гусаренко - Gaudeamus. Как студенту стать мужчиной и другие академические хлопоты

На построении также был зачитан также план культурно-массовых мероприятий и спортивных состязаний. Последнее для жильцов дома №7 звучало как приговор на каторжные работы. На первом месте в списке развлечений стояло представление отрядов, которое проводилось в первый после приезда день после ужина. Заставлять студентов принимать участие в подобных мероприятиях не было нужды: они прекрасно знали, что если сами себя не развеселят, никто их развлекать не будет. Поэтому после завтрака отряд №3 в полном составе собрался в левой половине дома №7, уже покинутой изгнанниками. Название отряду придумали простое, но со смыслом – "Картинки с выставки", потом придумали, что делать на сцене, и Бобров принялся сочинять тексты для участников представления. Подготовкой к вечеру занимались весь день, зато к представлению отрядов подошли во всеоружии.

После ужина официального в доме №7 состоялся ужин неофициальный – с "а ля фуршетами" и напитками, после чего Алекс, как главный режиссер, повел свою команду в столовую, которая к этому времени силами дежурных превратилась в нечто подобное кабаре, только без подиума и официантов. Представление началось. "Картинки с выставки" упирали, в основном, на интеллект и клоунаду. Студенты с английского факультета оригинально и в духе времени назвали свой отряд "Меридианом" и представили романтическую историю с пенями о горах. Отряд французов назвал себя "Гусарская баллада" и бессовестно инсценировал не совсем приличные анекдоты о поручике Ржевском, заменяя перифразами нелитературные фрагменты. Жюри – комиссар, командир, эстетически грамотные преподаватели – единодушно присудило первое место "Картинкам с выставки". "Картинки" в полном составе перебрались в дом №7 и там быстро и эффективно отметили победу, а затем вернулись в столовую, которая уже стала дискотекой. В низком, плохо освещенном зале студенты самозабвенно отплясывали под "Бель Эпок", "Чингиз Хан" и тому подобное, изредка разбавляемое композициями «Дип перпл» и «Назарет».

В самый разгар веселья с дискотеки пропал Витя Гренкин. Ушел с незнакомой его друзьям девушкой. Явился он только к двум ночи, когда все уже улеглись и теперь делились впечатлениями от прожитого дня. Витя был весел и явно чем-то взволнован. После недолгих отпирательств он рассказал, где был. Гренкин на дискотеке пригласил на танец приглянувшуюся незнакомую девушку и уже к концу второго тура вошел с ней в довольно тесный контакт. Его новая знакомая – Ира училась не в инязе, в фарминституте, и в Дамхурц приехала отдыхать со своими знакомыми. Витя, очевидно, очень понравился Ире, потому что она с удовольствием приняла его приглашение к приключению. Они сбежали с дискотеки и в доме №7 мило отпраздновали свое знакомство. Их взаимные симпатии бурно прогрессировали, и встал вопрос о свободном помещении. Витя знал, что дома предпринимать ничего нельзя, так как его товарищи время от времени приходили сюда для "дозаправки в воздухе", как называл это Ники. Безопасность в левой половинке этого дома тоже не была гарантирована, поэтому Витя сделал вид, что смирился, и они пошли гулять. На этом повествование окончилось, Витя не стал рассказывать, что было дальше. А дальше хитрый Гренкин завел даму в лес за пределами лагеря, там увлек ее под елку и стал приставать. Приставал Витя так страстно, что буквально через минуту парочка уже не замечала ни мороза, ни сыпавшегося с веток снега. Гренкину никогда еще не приходилось заниматься любовью в таких суровых условиях, но ему все удалось, хотя в ходе священнодействия под елкой он чуть было не причинил своей подруге вывихи некоторых суставов. Потом они долго гуляли по дороге, проходящей через Дамхурц, смеялись и дурачились. Домой Гренкин возвращался переполненный впечатлениями: он первый раз в жизни любил девушку стоя под деревом, в лесу, в горах, на двадцатиградусном морозе. Вите очень понравилось, но всех этих деталей он не сообщил друзьям.

Тут же было проведено летучее комсомольское собрание, на котором в результате анализа скудной информации, предоставленной Витей, был сделан правильный вывод, что он все-таки сделал это под звездами Дамхурца. Сексуальный подвиг комсомольца Гренкина вызвал у его друзей небывалое чувство гордости за товарища. Размусоливать подробностей не стали, только Ники заметил:

– Ну что, Айвэн, теперь у тебя появился сексуальный антипод.

– Какой антипод?

– Ну, ты, Айвэн, у нас термофил, любишь по горячим котельным с подружками шляться. А у Вити – криофилия. Страсть к занятиям любовью при низких температурах.