Зяма Исламбеков - Так уж бывает

– Надо же, повезло!? – Монзиков, никак не ожидавший такого эффектного шара в лузу, глупо улыбался.

– Товарищи! Да что же это такое, а? Какой-то сраный москаль меня опускает на бабки, а вы все смотрите и не можете его наказать? – дед явно был деморализован. Последняя реплика была скорее наполнена плачевным криком, нежели отчаяньем в голосе.

– А ну дай я с ним сыграю! – из толпы вышло нечто волосатое и лысое, ростом под два метра и весом около 170 кг. Это был славный представитель «кавказской» национальности, который мог нигде не работать и довольствоваться бесплатными обедами в любых ресторанах мира. Достаточно было мельком взглянуть на амбала, чтобы понять, что шутки с ним будут плохи.

– А деньги у тебя есть? Или где? – Монзиков попытался робко напомнить, что ему еще надо до победы в партии забить несколько шаров и получить с деда остальные деньги, но деда уже не было видно, а зрители помогали друг другу расставлять шары пирамиды в рамку.

Один из местных аборигенов бильярда старался установить вершину пирамиды на задней линии. Несмотря на то, что на столе были отчетливо видны задняя и передняя отметки, болельщики даже чуть не подрались из-за правильности установки бильярдных шаров.

– Ну, смотри, как надо играть! – важно прорычал Гиви.

– Да, удар был классный, хоть и мимо! – вяло прокомментировал разбой соперника Монзиков.

Партия длилась чуть более трех минут. Монзиков на удивление не только публики, но и самому себе, успешно загнал подряд восемь шаров. Причем, на этот раз все удары были либо слабыми, либо очень слабыми, шептуньчиками. Эффект усилился после того, как Гиви вдруг достал 100 баксов и протянул с дружеской улыбкой Монзикову. Монзиков без особого энтузиазма забрал вторую сотню долларов и уже собирался было протиснуться сквозь плотное кольцо зрителей, как вдруг за своей спиной услышал интересное по своей новизне для себя предложение.

– Эй, ты! А давай с тобой поборемся на локтях? На 200 баксов, а? – Гиви сказал и вдруг начал смеяться во весь голос. Вся публика заржала. Поднялся такой смех, что весь пляж обернул свои взоры в сторону бильярдных столов.

– Давай, только не по 200 баксов, а по 500! И не со мной, а с моим сыном. Я сейчас его сюда приведу. Вон он отдыхает со своими дружками. – Монзиков артистично показал рукой куда-то вдаль, где было пятно нудистов.

Толпа сразу же замолкла. Воцарилась такая тишина, что если бы на стене висели часы, то их тиканье было бы слышно далеко-далеко. Улыбка моментально слетела с гамадрилообразной физиономии Гиви.

Его реакция была мгновенной: «Слушай! Ты что, отец, шуток не понимаешь? Давай лучше выпьем, я угощаю!»

– Эй, Кацо, сделай-ка нам по пиву и по шашлычку! – и Гиви заказал себе и Монзикову, который уже два дня ничего не ел.

– Ладно, давай. Только, ты – это, понимаешь мою мысль, а? – Монзиков игриво подмигнул амбалу Гиви и почесал правой рукой свою грудь.

Гиви не понял, что имел ввиду мастер русского бильярда, и это его сильно насторожило.

Когда кавказец в окружении двух прекрасных хохлушек восседал напротив тщедушного по сравнению с ним Монзикова за здоровенной деревянной лавкой, служившей и столом и посадочным местом одновременно, бывалый народ куда-то враз улетучился. Теперь слышны были только приглушенные разговоры игравших на двух из четырех столах пар.

За трехчасовой беседой Монзиков узнал от Гиви, что дед этот – бильярдист-профессионал, который играет на всем Черноморском побережье не один десяток лет. Его клиенты – лохи залетные, которых он опускает и которые, как правило, руки на старость не поднимают. А Гиви с двумя своими младшими братьями обеспечивает крышу не только деду, но и еще двум-трем десяткам великих для здешних мест людей.

Вскоре к компании подошли два младших брата. Такие же волосатые, такие же огромные. Но на их фоне Гиви был самым-самым!

Монзиков напил и наел на 920 гривен, что было гигантской суммой для любого из отдыхавших в этих местах. Но денег с него не взяли. Более того, хозяин шалмана презентовал Александру Васильевичу пятилитровую бутыль красного домашнего вина, два лаваша, между которыми вперемежку с помидорами он положил шесть порций шашлыка.

Сильно шатаясь, Монзиков побрел к своим манаткам, одиноко лежавшим на уже полубезлюдном пляже. Солнце клонилось к закату.

Монзиков аккуратно положил гостинцы рядом со своими вещами, после чего плюхнулся на еще горячий песок и моментально заснул. Песок на пляже «Омега» был чистым и ровным. Мелкие ракушки, которых было не очень много среди песчинок, только облагораживали его, определенно придавая изысканный колорит всему побережью. Возможно, не все знают, что в Севастополе успешно сочетается флора и фауна не только субтропиков, но и умеренных широт. Более того, климат и рельеф большого Севастополя настолько своеобразны и неповторимы, что, пожалуй, нигде в мире невозможно встретить такого сочетания тополей, берез, платанов, сосен, кипарисов и пальм в одном городе, как здесь. А если ещё представить реальные, настоящие степи и камни, горы и равнины, то станет совершенно очевидно, что Россия, бездарно потеряв навсегда для себя Аляску, потеряла также окончательно и бесповоротно в конце 20-ого века и неповторимую природу Крыма с русскоязычным населением и богатой культурой.