Лора Штейн-Скавронская - Вася

Брови Васи поползли вверх.

– Очень интересно, я бы сказал из ряду вон, – он взял предложенный коньяк.

– Вы меня, вероятно, не помните? – спросил мужчина.

Вася выпил коньяк, закрыл глаза, вдохнул побольше воздуха, открыл записную книжку. Он листал страницы, время от времени морща лоб, иногда улыбался, но так ничего и не найдя, сказал, – Такое возможно только в одном случае – ты знал кто я, и сознательно проигнорировал.

Тот улыбнулся, налил обоим ещё конька, не спеша выпил и попросил закурить. Вася протянул сигареты, терпеливо ожидая, пока собеседник не продолжит.

– Так и есть, – наконец сказал незнакомец, – вы приходили ко мне тридцать лет назад и рассказывали про мою жутко важную миссию на земле, – хохотнул он.

Вася сдвинул брови, задумался, и вдруг улыбнулся, – Точно, теперь вспомнил. Я тогда скучал, заняться было нечем, нёс всякую дичь. Было дело, – смеялся Вася. – А ты большой притворщик я смотрю, потому-то и не помню, и в картотеке ты не значишься. Сорвался с крючка, так сказать. Тебя, кажется, Аристархом кличут?

– Совершенно верно, Аристарх Константинович. Сейчас вы тоже скучаете? – спросил он.

– Да, Аристарх, скучаю, выходные у меня, – улыбнулся Вася. – Давай, рассказывай, что ты за фрукт.

Аристарх уселся поудобней, откинувшись на спинку скамейки, закинул ногу на ногу.

– Я ведь и тогда уже знал, что ничего нет, – начал Аристарх. – Ваше появление, скажем так, было логичным напоминанием.

– В смысле? – удивился Вася. Чего нету?

– Вообще ничего, вокруг пустота, – сказал он, разводя руками, – Вы в этой пустоте центральная фигура, создатель, так сказать, видимого.

Вася с любопытством посмотрел на Аристарха.

– И откуда ты такой умный взялся? – засмеялся он. – Почему же ты меня до сих пор видишь?

– Я тут по своей воле, решил, торопиться некуда, успею ещё, вернуться-то, – улыбался Аристарх. Здесь не так и плохо, если учитывать обстоятельства, конечно. Когда ещё доведётся…

– И то верно, – согласился Вася, – если игнорировать, то и вовсе прилично можно существовать. А чего пьёшь?

– Нравится, вкусный же коньяк, разве нет?

– Коньяк отменный, – согласился Вася, – у тебя хороший вкус, и одет ты дорого, только давно это было. Что произошло?

Тот с улыбкой посмотрел на своё пальто.

– Ничего, у меня и сейчас всё в порядке. Нравится мне так, и в парке нравится на скамейке, и одежда, и стаканчики эти, – Аристарх налил ещё, – одна только трудность, почти не с кем поговорить. Но это так, мелочи.

– Понимаю, – задумчиво сказал Вася, – я почти разучился всерьёз что-то говорить, несу всякую чушь, не задумываясь. Надо бы ещё одну картотеку завести, – улыбнулся он и откинулся на спинку, заложив руки за голову.

– Это ваша суть, что ж поделаешь, – сказал Аристарх, – А скучаете почему? Хотя, я понимаю…

– Да, дорогой Аристарх, всё несколько затянулось, – согласился Вася, – вот и ты не торопишься.

– Куда спешить-то? – говорил тот, – неизвестно, чего ещё возникнет. Да и коньяк хороший, согласитесь?

Вася смеялся, протягивая свой стаканчик.

– Неожиданный поворот, – думал Вася. Так чего доброго на пенсию отправят. А может оно и к лучшему? Сколько я ещё буду шататься…

Не, пожалуй, рано ещё.

– Придумал.

Вася смял стаканчик, выбросил в урну, встал и протянул руку.

– Прости, дружище Аристарх, мне пора, срочный вызов. Приятно было поболтать, – сказал Вася, улыбнулся и исчез.

Б. Попробуй сначала без них, а там посмотрим.

Д. Не прокатит.

Б. Слабо?

Д. Хах.

Людмила Сергеевна Трепловская, средних лет и нелегкой судьбы женщина, проснувшись утром, и не обнаружив своего супруга Германа Алексеевича рядом, первым делом направилась на кухню. Она уже привыкла и ничему не удивлялась.

Герман лежал на маленьком диванчике, скрючившись, с открытым ртом. Рядом, на полу, валялась пустая бутылка из-под вина, по столу были разбросаны смятые листы бумаги, стояла полная пепельница окурков и валялась пустая пачка из-под сигарет.

– Да когда же это закончится? – вздохнула Людмила, открывая форточку.

Она набрала воды в чайник, поставила на плиту, убрала всё со стола и поплелась в ванную.

Людмила Сергеевна работала главным бухгалтером, её рабочий день начинался в девять утра, и до выхода из дома она принимала душ, пила кофе, завтракала, будила своего супруга, почти каждый день засыпающего на кухне, и шла обречённо на работу, не в силах решиться на что-то и разорвать этот порочный круг.