Аркадий Смирнов - Узоры и узорчики военной лямки

– Иван Гаврилович, выручи! Не могу я этому грузину ничего про безопасность полетов и незаконное проникновение на территорию воинской части объяснить! Деньги требует! Говорит – не уйду, пока не отдадите. Не арестовывать же его, а милицию из района мы не дождемся. Да и отношения с местными обострятся – аукнется.

– Давай его ко мне! Пусть дежурный по штабу проводит.

Подполковник Волчков представляется грузину:

– Меня Иваном зовут. А тебя как?

Тот небритый, вспотевший и возбужденный нехотя отвечает:

– Джамал.

Подводит его к уазику:

– Сейчас съездим в одно место – посмотрим, что к чему.

– Э-э, зачем ехать? Мои быки – я на ухо метка смотрел. Не вэришь? Меня здэс многие знают.

– Почему не верю? Верю! Вот тебе сколько лет?

– Тот совсем остывая при нормальном общении, а грузины это очень ценят, «буром» на них лучше не переть:

– Сорок скоро.

– И мне 38, почти ровесники. Сейчас мы с тобой, как два взрослых и пока трезвых человека, оценим материальный ущерб. Ты ведь этого хочешь?

– Вах!.. Канэчна!

И везет он Джамала в ангар ТЭЧ (технико-эксплуатационную часть). В авиаполку обычно 4 подразделения – три авиаэскадрильи и ТЭЧ. В эскадрильях летчики летают, техники готовят самолеты к полетам и на полетах, а в ТЭЧ летчиков нет. Только ИТС. Они самые крутые спецы. Делают мелкий ремонт, ищут и устраняют сложные отказы на авиатехнике и главное – выполняют периодические регламентные работы. Для чего на самолете вскрывают все лючки, из корпуса (фюзеляжа) и кабины вытаскивают кучи датчиков, приборов и агрегатов и утаскивают их в лаборатории на проверку и юстировку. Самолет при этом выглядит для постороннего человека ужасно. Кресло вынуто и подвешено на кран-балке. Из всех дыр в самолете свисают жгуты проводов, на некоторых покачиваются еще не закрепленные приборы. Нос сворочен набок – там занимаются люди электронным прицелом. Двигатель с соплом выкачен назад на спецподставке. И человек 10-12 постоянно вокруг снуют, что-то уносят-приносят, взбираются наверх, из хребта выдвигают этажерки с кучей блоков. Складывается впечатление – отлетался навсегда! Разбирают на запчасти. А таких самолетов обычно стоит 2-3. Один на выходе с регламента, другой недавно поступил да еще один на устранении отказа, если в эскадрилье не справились или оборудование посложней понадобилось.

Джамал, как это все увидел, – встал зачарованным.

– Вайме! Это завод, да!

– Нет. Это вроде СТО, только для самолетов. Чинить пытаемся.

– Большие деньги делаете, да? Летчики много за ремонт платят?

– Бесплатно, дорогой! Государство получку платит.

– Вах! С такой головой и руками иди на СТО – миллионер будешь!

– Ладно. Давай про быков. Сколько они стоят?

Джамал задумался. Было видно желание преувеличить, но вроде подружились – нехорошо.

– Я тебе так скажу. Если их живым весом сдать – получу по рублю за килограмм. Значит 300 рублей каждый будет. 600 давай, и едем чачу пить – угощаю.

– Ну, 600, так 600. Вот этот самолет новым стоил 21 миллион рублей. Сейчас ему уже 5 лет. 5 миллионов долой. Значит, он стоит 16 миллионов.

Джамал в возбуждении подпрыгнул:

– 16 миллионов! Не купить! Только если сильно сброситься всей деревней! Вай, летать никто не может. А ты продаешь? Долго на права сдавать?

–Ты не понял, Джамал. Из этих 16 миллионов один бык нанес повреждений при посадке на 6 миллионов с лишним – видишь сколько ремонта. И на том самолете другим быком ремонта на 4 миллиона с половиной. Я сейчас в бухгалтерию позвоню – они точные цифры знают. Потом отнимем твои 600 рублей, а остальное ты и твои родственники будут через суд выплачивать, – Волчков замялся и шепотом добавил: – не знаю сколько лет.

Потом вздохнул, приобнял за плечо ошалевшего грузина и сказал в ухо:

– Понимаешь, если бы мы хозяина не нашли, пришлось бы бесплатно работать, запчасти заказывать… А тут хозяин нашелся…

Джамал вскинулся просительно:

– Иван! Поехали к быкам! Я внимательно посмотрю – вдруг обознался!

Ну конечно обознался! И хозяина с таким клеймом он не знает, и в округе не знают – можно лучше не спрашивать. В кабинете у Волчкова выпили спирту по рюмашке. От приглашения в гости Иван Гаврилович отказался:

– Ты ж видел – ремонта много. Да еще большое начальство приедет разбираться – такие деньги! Ты уж извини, в другой раз.

Потом Волчков нам сказал:

– Так противно, будто ребенка обманул. А ведь по закону хуже только будет, вся деревня на нас озлобится.